[emerald]

Название:
Автор:  emerald
Бета:  belana
Канон: ПЛиО
Категория: джен
Рейтинг: PG
Персонажи и пейринги: Теон и Старки
Жанр: общий
Размер: 670 слов
Аннотация: На заявку: Теон, детство. Первые дни в Винтерфеле. Тоска по дому, конфликт мировоззрений
Статус: закончен

– Когда я вырасту, я тебя убью.
Нед только вздохнул. Этим заявлением Теон потчевал его всю дорогу с Железных Островов. Что на это отвечать, он не знал. «Возможно, я убью тебя раньше, чем ты вырастешь?»
(Сир Родрик Кассель, человек простой, после того, как Теон в первый раз пообещал его убить, отвесил ему хорошую затрещину. Второго раза не последовало).
– И меня тоже убьешь? – спросила леди Кейтилин.
Теон задумался. Правильным ответом было бы: «А тебя я возьму в соленые жены», но он подозревал, что, когда он вырастет, леди Старк будет уже совсем старой.
– Да, – ответил он, наконец, – тебя тоже. А ее, – он ткнул пальцем в трехлетнюю Сансу, – возьму в соленые жены.
– А меня? – с любопытством спросил Робб.
– А тебя я убью прямо сейчас.
С этим словами Теон прыгнул на него, и они покатились по полу, по дороге прихватив с собой Джона. Роббу все это ужасно понравилось. Прежде никто никогда не обещал его убить.
За столом Теон посмотрел на запеченную рыбу еще с большим отвращением, чем на Неда.
– Она воняет, – заявил он.
Джон понюхал свою порцию.
– Рыба как рыба.
– Она воняет, – дрожащим от злости голосом повторил Теон. – Я не буду это есть.
Робб ничего не понял, но на всякий случай тоже принюхался.
– Ма-ам, а если он не будет есть рыбу, можно я тоже не буду?
Нед посмотрел на рыбу, на Теона и попытался вспомнить все, что он знал о Железных Островах. Да, конечно.
– Это речная рыба. Она пахнет рекой. Здесь поблизости нет моря, ты же видел, так что мы едим рыбу из реки. Она тоже вкусная, попробуй.
– Когда я вырасту, – ответил Теон, – я тебя убью.
На следующий день Робб нашел Неда на конюшне.
– Пап, скажи Миккену, чтобы он дал нам два топора, а то он меня не слушается!
– А зачем тебе два топора? – спокойным голосом спросил Нед.
– Играть. Теон говорит, что на его островах все мужчины играют с топорами.
Нед знал, что это за игра, и даже один раз лично за ней наблюдал – до тех пор, пока отрубленный палец не приземлился в его миску с рыбной похлебкой.
– Я думаю, у Миккена нет таких легких топоров, – ответил он все так же спокойно. После этого он пошел к сиру Родрику и попросил его учить Теона военному делу.
– Чтоб ему было сподручнее вас убивать, когда он подрастет? – спросил сэр Родрик.
Нед пожал плечами и ничего не ответил.
Оказалось, что Теон неплохо владеет мечом, но наотрез отказывается стрелять из лука, потому что, по его мнению, это оружие трусов.
Затем он попытался утопить Джона. К счастью, тот в последний момент передумал и отказался тонуть, а у Теона не хватило сил довершить начатое.
– На Железных Островах всех топят, – с серьезным видом объяснил Робб Неду, – и потом они не могут умереть. Или утонуть. Теон, я забыл, как правильно?
– Ваши воины снимают броню, когда плывут на корабле, – сказал Теон. – Я сам видел. Вы все трусы, когда я вырасту, я вас убью.
«Что ж, – подумал Нед, – хоть какое-то разнообразие».
Спустя некоторое время Робб подслушал один разговор между матерью и отцом и побежал пересказывать его Джону и Теону. Те стояли во дворе и спорили о том, чья стрела воткнулась ближе к центру мишени.
– А что я знаю, – таинственным голосом сказал Робб. – Мама скоро родит мне еще одного брата или сестру.
– Лучше брата, – серьезно ответил Джон. – От девочек никакого толка. Санса просто ходит со своей куклой, и все.
Робб попытался было защитить сестру, но быстро умолк – от Сансы действительно не было никакого толка.
– Моих братьев убили северяне, – сказал Теон. – Как же я вас всех ненавижу.
Вскоре после того, как родилась Арья, возле Винтерфелла поймали дезертира со Стены, и Нед взял всех троих мальчиков смотреть на казнь. По дороге домой Теон все время смеялся, толкал Робба в бок и повторял: «Ты видел, как кровь прямо хлынула? Нет, ты видел?» Затем он побледнел, перегнулся в седле, и его стошнило в придорожную канаву.
– Я же говорил, что эту рыбу нельзя есть, – сказал он, вытирая рот рукавом. – Спорим, я первый доскачу до речки?
У реки они спешились и долго пили ледяную, чуть отдающую болотом воду.
– Может быть, я тебя и не убью, – помолчав, сказал Теон. – Посмотрим на твое поведение.

@темы: Теон Грейджой, фик, Эддард Старк, Джон Сноу, Робб Старк, Старки, Кейтилин Старк

---

[Уйка]

Смотрю, в клубе исключительно знакомые лица
Тоже положу, а как же.

Название: Длинная нитка - ленивая хозяйка
Автор: Уйка
Канон: ПЛиО
Категория: преслэш
Рейтинг: PG
Персонажи и пейринги: Джон/Атлас
Жанр: общий
Размер: 949 слов
Аннотация: спокойный вечер в покоях лорда-командующего.
Статус: закончен

* * *

Маленькие стежки ложатся ладно и аккуратно.

"Длинная нитка – ленивая хозяйка", поговаривала мать, и Атлас отмеривает нитку до локтя. Перекусывает, быстро завязывает узелок и принимается за порванный воротник на плаще Хобба. Он работает мелкими и крепкими стежками.

Оторванные карманы, разболтанные пуговицы, протертые рукава, требующие заплат – все это мелочи. На каждый требующий починки камзол или рубаху времени у него уходит всего ничего, и разворошенная куча черной одежды на столе стремительно тает. Другое дело – утеплять камзолы и плащи. Там уж совсем иной разговор. Приходится вспарывать подкладку, обшивать внутреннюю сторону новым слоем ваты, снова сшивать. Мороки не оберешься. Однако ему нравится такая работа. Всяко лучше, чем махать топором во дворе или прибирать на кухне после ужина. Благое дело – посидеть рядом с очагом час или два, чиня одежду братьев, зарываясь босыми ступнями в медвежью шкуру на полу. Мех такой густой и пушистый, что ноги утопают в нем чуть не по щиколотку.

* * *

Джон сидит за широким дубовым столом прямо напротив него и изучает пухлую амбарную книгу, низко склонив голову. На вид манускрипт постарше самого лорда-командующего. Между ними разбросано еще несколько рукописей, свитки пергамента, стоит чернильница, а рядом с горсткой пуговиц, которые Атлас срезал с сюртука Эдда, валяется столбик черного воска для печатей.

Лицо у него усталое, щеки покрывает трехдневная щетина. Читать Атлас пока не выучился, но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что заботы у лорда Сноу самые невеселые.

Атлас уже и не помнит, когда ему приходилось видеть Джона смеющимся. Даже сдержанная улыбка редко заставляет изогнуться его губы, а глаза так и вовсе не затрагивает. Иногда его посещает пугающая мысль: а что, если настоящий Джон Сноу погиб несколько месяцев назад, во время штурма, а напротив него сидит вовсе не он, а какой-нибудь оборотень, принявший человечье обличие? Или, может, один из соломенных братьев научился ходить и разговаривать? А настоящий Джон убит стрелой одичалых, умер от зараженной раны на бедре, упал со Стены, нырнул в чан кипящего масла, который они вдвоем должны были обрушить на штурмовиков…

Несмотря на щедрое тепло очага, Атласа пробирает дрожь.

- Будешь? – спрашивает он, и протягивает Джону кусочек твердого черного хлеба с салом, не дожидаясь ответа. Среди стопок одежды, непонятных свертков и толстых восковых свеч стоит тарелка с оставшимися от ужина объедками.
Лорд-командующий поднимает на него невидящий взор, и на мгновенье Атласу мерещится, что, верно, Джон и впрямь не совсем живой: вид у него совершенно потерянный. Но тот быстро смаргивает и протягивает руку, молча принимая угощение.

Наблюдая за тем, как Джон жует, Атлас внезапно вспоминает, когда в последний раз слышал его смех.
В тот раз они тоже коротали вечер в его покоях. Атлас и тогда шил, но только расположившись на полу у огня, а не за столом. Стол лорда-командующего оккупировали Клидас, Станнис Баратеон и сам Джон. Присутствие короля заставляло Атласа робеть, и он хотел было потихоньку покинуть комнату, но трое мужчин, похоже, вовсе не замечали его, и он решил не привлекать к себе лишнего внимания. Их разговор его мало интересовал, однако тревожные возгласы Клидаса и низкий, с неприятными нотами голос короля сильно тревожили его. Джон много молчал, однако стиснутый рот и хмурый взгляд из-под насупленных бровей говорили Атласу больше, чем слова.

Теперь он и вспомнить не мог, что заставило его решить, что это – хорошая мысль. Возможно, виной было временное помешательство, или какой-нибудь снарк влез ему в ухо и нашептал эту идею. Улучив момент, Атлас незаметно подтащил к себе верхнюю рубаху Джона, которую тот швырнул на сундук вместе с плащом и черным жилетом, как только вошел в комнату.
Неслышно напевая себе под нос, он накрепко сшил правый рукав, и как ни в чем ни бывало вернул рубаху на место.

Он мужественно силился не заржать в голос, пока Джон в недоумении ругался себе под нос, пытаясь одеться. Случилось это уже позже, когда король и мейстер отбыли, и пришло время спускаться на ужин. Однако продержался недолго, и покатился со смеху, а Джон, сообразив наконец, в чем дело, присоединился к нему.
Сноу хохотал громко и открыто, от всей души, запрокинув голову. Все еще смеясь, он кинулся к Атласу, горя желанием отомстить, и накрепко замотал рубаху вокруг его головы, связав рукава на макушке.

* * *

Воспоминание позабавило его, и Атлас помимо воли хихикает, вспоминая, как с хохотом пытался высвободиться из рубахи, а Джон ему не давал.
- Что тебя рассмешило? – вдруг спрашивает Джон.
Атлас вскидывает на него взгляд и улыбается.
- Ничего особенного, милорд.
Они сидят в спокойной тишине, нарушаемой только треском поленьев в очаге и редкими возгласами со двора. Там несут дозор несколько рекрутов, которым выпало дежурить первыми.

Внезапно Джон пихает его голой пяткой под столом.

Атлас украдкой кидает на него удивленный взгляд и видит, что тот улыбается, не поднимая глаз от пергамента. Атлас чувствует, как в груди становится тесно и жарко, и пинается в ответ.

Он замирает, когда чувствует, как теплая ступня осторожно упирается в его собственную.

Где-то рядом пару раз хлопает на ветру ставня. Одна из свечей догорает, и Атлас отставляет глиняную кружку, заменяющую подсвечник, в сторону, мысленно делая себе заметку после собрать оставшийся в ней воск. Хобб налепит из старого воска новых свечей. Света они дают меньше, чем новые, однако выбирать не приходится. Зима близко. А ночь, говорят, темна, и, по слухам, полна ужасов.

В том месте, где соприкасаются их ноги, разливается приятное тепло. Оно лениво ползет выше, по бедрам, и медленно сосредотачивается в паху.
Джон больше не смотрит на него, однако краем глаза Атлас видит, что на его губах блуждает еле заметная задумчивая улыбка. Он выглядит немного потерянным, и уж точно слишком молодым для того бремени, что лежит на его плечах. Однако, думает Атлас, плечи его широки.

Так они и сидят, пока в очаге дотлевают последние полена. Иногда Джон гладит большим пальцем выступающую косточку на его лодыжке.

Атлас тщательно зашивает несуществующую прореху на совершенно новой рубахе.
Джон раз за разом читает одну и ту же строку.

@темы: фик, Джон Сноу, Ночной Дозор

---

Киван/Тайвин, G

[Машшкъ]

Привет, я автор с фикбука. Вот вам фичок от меня!

Название: Львы, коты и дураки
Автор: Машшкъ
Бета: -
Канон: ПЛиО
Категория: слэш
Рейтинг: G
Персонажи и пейринги: Киван/Тайвин, Томмен, Серсея, Джейме
Размер: 1905 слов
Аннотация: небольшая зарисовка о любви к Тайвину Ланнистеру, братской и кому как покажется
Статус: закончен

- Теперь время ставить печати, дядя? – мальчик, только что ставший королем, нетерпеливо ерзает на подушках.

Приходится придвинуть ближе свечу - не дотянется сам. Темный воск блестит рядом с подписями, хоть и выведенными аккуратно, но не скрывающими слишком юный возраст автора. Всецело отдаваясь удовольствию, Томмен совершенно не следит за своим лицом, открывает рот, вываливая язык. Киван Ланнистер перехватывает внимательный взгляд Джейме. Смотря на племянника (пусть будет племянник), тот думает об отце, готовый заговорить о нем при любой возможности.

А вот Тайвин неразговорчив, вечером, по обыкновению, отсылает слуг немым кивком. Лишь брата приглашает к себе для беседы о дорнийцах, суде и налогах. Тогда Киван опускает засов, отходит к очагу, чтобы пошевелить дрова, а, повернувшись, видит человека, никогда не покидающего этой комнаты. Лорд Бобрового Утеса освобождает бледные безволосые ноги, подкладывая под них валик, обшитый темно-зеленым бархатом с золотой тесьмой. Киван какое-то время скользит взглядом по комнате, стараясь не фиксировать внимание на них, таких тонких и, как у него самого, слишком длинных. Он смотрит перед собой. Словно выточены из слоновой кости. Тайвин замечает его взгляд. Окончился тяжелый день, и свою обычную вечернюю усталость Киван даже не думает ставить в один ряд с тем грузом, что вынес сегодня на плечах брат.

- Думаю, сир Джейме скоро попросит твоей аудиенции, - за столько лет привычка говорить, подбирая слова, закрепилась намертво, хотя, назови его просто сыном, а не по имени, Тайвин поймет, что речь не о карлике.

И все же голос подрагивает, обращает на себя внимание торопливость. Старший брат смотрит очень внимательно прямо в лицо, потом устало отворачивается, возвращаясь к своим мыслям. Его внутренний диалог с самим собой первостепенен, и в присутствии Кивана лорд Утеса может не опасаться, что его прервут.

- О нет, - голос Тайвина звучит расслабленно, - Джейме слишком долго проходил в лохмотьях пленника, ему потребуется много времени на любование своим новым белым плащом.

- У нас его не так много, - замечание банально, но оно необходимо, чтобы брат высказался дальше.

- Времени не осталось вовсе.

Этому человеку крайне не свойственен подобный фатализм, и Киван поднимает брови, рассматривая бледное лицо напротив. Кожа на щеках Тайвина похожа на серую бумагу, шершавую, старую. Веки будто так тяжелы, что он не держит глаза полностью открытыми. А, может, уже не выносит того зрелища, что день за днем разворачивает на своей сцене Королевская Гавань, представляя как собственных актеров, так и приглашенных из Хайгардена или Дорна. Конечно, основные овации срывают дети Бобрового Утеса.

Кивану кажется, что его брат болен. На днях он видит женщину в этой спальне, впервые за годы, - дурной знак. Стараясь казаться беспристрастным, замечает лишь ее общие черты. Как и у брата, подобные фигуры вызывают брезгливость, а еще тонкое чувство разочарования, и Киван останавливается в дверях в некой иступленной растерянности. Тайвин никогда не обходился полумерами, и при жизни Джоанны в его покоях будто всегда было слишком солнечно. А после воздух стал кристально чистым, звенящим, обнажающим пустоту, в которой любой объект, кроме хозяина, видится инородным. А Киван – это сами стены, это кресло, в котором сидит Тайвин, это перо в его руках.

Его мысли уже давно не секретны в их тесном семейном кругу. И потому старший брат очень внимательно следит за реакцией младшего, в то время как юная шлюха ищет под кроватью свои мягкие тряпичные туфли. Взгляд изумрудных глаз может быть холодным, как сталь клинка, Киван Ланнистер никогда не решался порезаться о такой. И, возможно, поэтому у лорда Тайвина есть человек, которому позволительно сидеть напротив подобными вечерами.

Он наклоняется вперед, чтобы взять в руки одну из узких ступней, протянутых ему. И это всегда лотерея. Когда он попытался сделать так впервые много лет назад, чуть не вышел скандал. Тайвин может болезненно дернуться, будто обжегся, и младший брат отступит, как случалось не однажды. К счастью, в этот раз лорд-Десница не вздрагивает, его кожа холодна как лед, бугристая от мурашек. Определенно озноб, потому что в покоях очень тепло.

- Ты не здоров, мне стоит позвать Пицеля.

Молчит, опустив взгляд на поправляющего валик брата. Будто все это не имеет значения, и он, как двадцать лет назад, видит себя почти всесильным. Такие люди рождаются раз в тысячу лет, но и умирают так же часто. Киван растирает подошву ступни ладонью, пройдясь по каждой уже знакомой мозоли, отмечая, что вместе с мейстером хорошо бы пригласить и цирюльника. Свои пальцы протискивает между короткими кривыми братниными, сжимает и разминает их. Иногда, в, казалось бы, самые неподходящие моменты за трапезным столом или в Малом Совете, он вызывает в памяти чувство, которое дарят подобные прикосновения. Это помогает ему обрести уверенность, прощупать, насколько устойчив мир вокруг. И насколько близко он сам находится к источнику этой стабильности, что он, как никто другой, причастен и полезен. По результатам стольких лет можно говорить и о незаменимости, призрачной в глазах двора, но вполне реальной здесь, в спальне Тайвина Ланнистера. Тайвин бос, вряд ли кто-то кроме покойной жены удостаивался подобного откровения. И Киван осторожно гладит его кожу, чувствуя, как руки начинают скользить, потея.

Потом белые ноги резко вздрагивают и исчезают с его колен. Брат, не говоря ни слова, скрывается в нужнике, и этим заканчивается вечер. Если бы Томмену, подписавшему все разложенные перед ним важные бумаги, отказали в возможности приложить к ним печать, он чувствовал бы себя обманутым. Киван думает о маленьком племяннике и немного о себе самом, слушая, как глухо бьет по внешней стене раскачиваемая северным ветром ставня.

За столом Томмен почти не прикасается к еде, на его лице заметны следы недавних слез. Серсея смотрит на дядю поверх кубка глазами, только цветом напоминающими отцовские:

- Сир Усатик серьезно пострадал во время одной неприятной истории во дворе. Поэтому король печален сегодня.

- Что за история, ваше величество? – Киван отправляет в рот кусочек инжира, запеченного в теплом козьем сыре. Для разговора за ужином Сир Усатик – тема более подходящая, нежели судьба Тириона Ланнистера.

- Он... пошел поиграть утром и встретил другого кота…

Мужчина понимающе кивает. Так бывает в жизни.

- Черный кот, - продолжает мальчик, увлекаясь, - с одним ухом, кусается! Но Сир Усатик не испугался…

Киван невольно улыбается: он вспоминает этого кота, сейчас уже совсем старого, должно быть. Он видел его давным-давно, еще при Роберте, на одном из великих пиров, которыми славилось то время. Тайвин сидел на высоком помосте по правую руку от краснолицего шумного короля, - прямой, спокойный, молчаливый, перед нетронутым винным кубком и полупустой тарелкой. Роберт тогда привечал певцов и музыкантов, любя баллады о браавосских куртизанках и простонародные песни, вероятно, потому, что они раздражали Серсею. Он потрясал кубком, как ему казалось, в такт, и Тайвин, скосивший глаза в сторону, наблюдал за ним. Тогда-то и произошел эпизод, воспоминание о котором неизменно заставляло Кивана улыбаться: длинноногий поджарый кот с порванным ухом, бродяга по виду, но свой на кухне, подкрался к помосту и, улучив момент, вспрыгнул на стол. Лорд-Десница повернулся спустя мгновение после того, как животное выхватило с его тарелки кусок перепелки и, со звоном роняя приборы, стремглав бросилось вниз.

Тяжелый взгляд, подействовавший в свое время на лорда Риккера, автора шутки про ланнистерский горшок, в тот раз был адресован усатому вору, но, конечно, эффекта не вызвал. Киван тогда поскорее отвел глаза, но на всю жизнь запомнил, как выглядит лев, оставленный котом в дураках.

Он вздрагивает, когда на суде суровый лорд Тайвин ударяет по столу кулаком, сдержав гнев: карлик потребовал испытание поединком. Ведь был же предложен выход гораздо лучший, чем смерть! Жизни детей Бобрового Утеса не должны заканчиваться на плахе! Но, чем больше Киван наблюдает за происходящим, тем безрадостнее его мысли. Он чувствует, что не все Ланнистеры достойны одного и того же, потому что не все равны своими талантами. Если бы даром красноречия были наделены в одинаковой степени оба брата, ему удалось бы убедить карлика надеть черное. Он никого бы не разочаровал. Тиреллы в бешенстве, Тайвин мрачен, но хладнокровие, с которым тот говорит вечером с Мейсом, восхищает Кивана и снова возвращает ему уверенность. Однако больше братья не видятся.

За окнами ночь черна, как уголь, ступеням под ногами, кажется, нет конца. Сколько раз он поднимался сюда, в Башню Десницы, будучи усталым, нездоровым, озлобленным или рассеянным, - путь не казался таким долгим. Лицо обжигает воздух, рвущийся из фонаря в дрожащей руке. Торопливо встав с постели, он лишь плеснул на себя водой, чтобы не выглядеть заспанным, но не нашел времени утереться, и щеки все еще не высыхают, пусть их и обдает теплом. Сердце бьется часто от напряженного подъема и духоты. Всемогущий Отец, награди мужеством.

- Поставить стражу, - распоряжается Киван у входа в покои.

На кровати сквозь полуоткрытые шторки он различает неподвижную фигуру. Не все Ланнистеры умирают на поле боя, как раз там это происходит реже всего. Но тело принадлежит не брату. Киван на этот раз не стесняется, и гвардейца, наверное, пугает его гримаса. Что-то, похожее на искру недоверчивой надежды, никак не погаснет в нем с момента пробуждения. В груди раскачивается маятник, сильнее, сильнее, но есть что-то, что все еще сдерживает эти удары по ребрам.

- Где он?

Сдерживает, когда Киван ныряет в темную нишу, вслед за факелом следует по коридору. Когда заглядывает в башенку отхожего места. И вот теперь где-то внутри разбивается тонкое стекло. Нос морщится от смрада, но колкий гнев заставляет зайти внутрь. Тайвин упал назад, да так и остался сидеть с запрокинутой головой и раскинутыми руками, широко расставив ноги с острыми коленками. Стрела, торчащая из него, смотрит в пол, точно стреляли откуда-то снизу. Кто же? – Киван цепляется за эту мысль и, найдя для себя предлог, опускает взгляд, а за его спиной уже маячат люди, - гвардейцы и слуги. Все слишком рано, стремительно, они оба не были готовы. Как мог брат оставить все это ему?

- Уже побежали за мейстером, милорд, - сообщают сзади. - Скоро здесь будет ее величество.

На полу под седалищем стекшие нечистоты, смешанные с кровью, темнеют бурым пятном. Мертвеца выносят на свет двое мужчин, и тот, кто держит за ноги, не знает, куда деть свои глаза. Тело укладывают на кровать рядом с мертвой женщиной. Киван, возвратившийся в спальню, опускается на колени. Все дальнейшее происходит уже без него, хотя он остается неподвижно стоять до тех пор, пока Серсея не привлекает внимание шумным спором с Джейме.

Киван Ланнистер думает о короле Джоффри, золотом мальчике, которого теперь едят черви. Когда-то таким же красивым был и Тайвин, - счастливец тот, кто знал его в то время. Счастливцем был каждый, кто делил с ним трапезу и вел беседу, кто приклонял колени или краснел под его взглядом, кто помогал облачаться в доспехи или, стоя чуть позади него, размышлял над картами. Кто, как его глупая дочь, мог одарить поцелуем. Счастливцем был сам Киван, когда на советах задумчиво следил за движением неторопливой руки, подписывающей бумаги. И полными дураками были они, все до единого. Торчащая стрела топорщит простыню, которой накрывают труп. Остаются обнаженными худые лодыжки и заскорузлые желтые ступни. Киван не заботится о том, как выглядит со стороны: он неотрывно смотрит на них, позволяя себе лишь мысли о прикосновении. И сам не замечает, что давно перестал молиться Отцу и обращается к тому, кто не входит в число Семерых.

На ветру реют знамена Западных земель, - зеленые, алые, коричневые, - и пусть лорды, провожающие Тайвина Ланнистера в последний путь, накинули плащи одного цвета, отдавая честь усопшему, пестрота над их головами кажется неуместной. Теперь в этом королевстве что угодно с легкостью превращается в фарс. У Ворот Богов под ноги коню бросается кошка, не та ли самая? Черная, пронырливая, но таких совпадений не бывает.

Слишком много смертей для одной семьи. Впрочем, его собственная семья находится в Ланниспорте и теперь в Дарри, он всегда помнил это, не искушаясь мыслями об Утесе. Как никогда не допускал, что может пережить Тайвина. Мальчик, сидящий на троне, совсем не обладает способностями деда, но он тоже похоронил своего брата, а королева-регент не успеет достаточно испортить его. Теперь, сопровождая мрачную повозку с прахом, Киван не однажды оглядывается на башни Королевской Гавани.

@темы: фик, Джейме Ланнистер, Тайвин Ланнистер, Серсея Ланнистер, Ланнистеры, Томмен Баратеон, Киван Ланнистер

---

Фик, мини, исполнение с феста

[malmavitta]

Название: Это не трудно
Автор: Vinylacetat
Канон: ПЛиО/Игра престолов
Категория: джен
Рейтинг: R
Персонажи и пейринги: Робб Старк, Рамси Болтон
Жанр: дарк
Размер: 970 слов
От автора: написано по заявке "Рамси|Робб. Рамси попадает в плен к Королю Севера"; AU, КС не случилась.
Предупреждение: пытки, смерть персонажа, сериальная Талиса.

Гулкие шаги по каменному полу отдавались эхом.
Робб, преодолевая внутреннее сопротивление, пересек подземелье и остановился перед деревянным крестом, глядя на еще не успевшее остыть тело. Грудь и плечи покрывали рваные раны и ожоги, вывернутые руки были словно в красных перчатках. Голова свешивалась на бок, темные волосы слиплись, как сосульки, укрывая лицо. Робб вытащил кинжал и отвел их в сторону острием. Вокруг глаз Рамси высыхали соляные разводы. Там, где раньше был подвижный рот, осталось что-то бесформенное и красное. Он разгрыз себе губы. И язык.
За день до этого Робб задал ему вопрос.

Рамси сидел в углу камеры, щурясь на свет факела. Несмотря на его оковы, Робб старался не подходить близко.
Заговор был раскрыт, Фреи убиты, Русе Болтон бежал, а вот Рамси попался. О перемещениях Русе он рассказал охотно. И не без злорадства по отношению к Королю Севера, которому было уже не догнать двигающегося к Гавани Болтона.
О том, как поджег Винтерфелл, Рамси тоже рассказал с удовольствием, и Робб подавил желание съездить ему в челюсть — перед казнью это было бы простым потаканием своему гневу, что не к лицу королю. Облегчением было узнать, что Брана с Риконом Теон не убивал. Однако, все это случилось по его вине и по его воле, а значит, ему предстоит держать ответ.
И тут все застопорилось.
- Где Теон Грейджой? — устало повторил Робб. — Скажи, и получишь быструю смерть.
Ответом ему было молчание. Рамси смотрел на свои цепи.
- Он еще жив?
- Скорее всего.
- Что с ним?
Рамси поднял на него глаза и медленно покачал головой.
- Я все равно выясню это, — предупредил Робб. — Например, у твоих людей, которые присягнули мне.
- Бесполезно, — облизнул губы Рамси. — Тех, кто знал, я уже убил сам.
- Значит, я найду способ получить ответ у тебя. Я не хочу делать это. Но если выбора нет...
Цепь лязгнула, задев каменную стену. Факел чадил, отбрасывая на лицо пленника странные тени.
- Это не трудно, вот увидишь, — сказал вдруг Рамси, и Робб сделал шаг назад.
- Ты сам так решил, — бросил он, морщась от накатившего отвращения.

Сидя в кресле напротив косого креста, Робб смотрел на его голую грудь — ни одного серьезного шрама. Это зрелище вызывало злобу, потому что Робб думал обо всех, кого Рамси изуродовал или замучил, сам оставаясь в целости. Он даже через битвы проходил почти нетронутым.
- Где Теон Грейджой?.. — столько раз повторенные слова почти потеряли смысл, и Робб вспоминал, о чем спрашивает, только когда перед глазами возникало лицо Теона.
Перед боем в Шепчущем лесу, когда он был готов умереть рядом с Роббом. А потом...
Рамси молчал, не отводя взгляда от стола, где были разложены щипцы, сверла и лезвия.
Чуть поодаль от креста маячил палач в клобуке с прорезями для глаз — не хотел показывать лицо бывшему господину. В Дредфорте не было недостачи в мастерах пыточного дела и нужных инструментах. Удачно я на готовое пришел, подумал Робб, и к горлу подступила тошнота.
У Рамси было мало времени, но Теона деть куда-то он успел. Обыски Дредфорта ничего не дали. Впрочем, кто знает, сколько в этой цитадели межстенных ниш, потайных ходов и скрытых подвалов. И Теон может быть в любом из них, замурованный, как леди Хорнвуд, обглодавшая свои пальцы.
Робб встал, приблизился к Рамси и проговорил, глядя ему в глаза:
- Раньше тебе все сходило с рук, и страха ты даже не нюхал. Но теперь все по-другому. Пойми, наконец. Твой отец бросил тебя. Ты просто прикрывал его отход. Он держал тебя как раз на такой случай.
Лицо Рамси исказила гримаса ярости, но тут же пропала.
- Не все получается, как хочешь... Мой отец собирался тебя прирезать, как хряка. У твоей жены выдрали бы набивку из пуза. Твою мать, волчью суку, трахнули бы и живой, и мертвой.
Робб сжал зубы. “Нет, я не убью тебя прямо сейчас, не надейся”.
- Скажи мне, ублюдок. Скажи, — попросил он почти шепотом.
Рамси улыбнулся — широко, как будто даже весело. Зубы у него были белые и ровные, но одного клыка справа не хватало. Был выбит сразу после того, как его обезоружили. Роббу тогда пришлось отдать приказ не трогать его, иначе Болтонскому бастарду пришел бы конец прямо там. Но искушение у многих было велико. По дороге ему плевали в лицо. Робб видел, в каком состоянии его дотащили до камеры.
- Приступай, — бросил Робб палачу и направился обратно к креслу.

Руки Талисы оплели его шею, волосы щекотали подбородок. Он обнял ее, но тут же отстранился. Казалось неправильным дотрагиваться до нее сейчас. Тень пыточного застенка падала на все, что окружало Робба, и все казалось каким-то неприятным, искаженным. И он сам был как будто испачкан, хотя тщательно омылся перед тем, как войти к жене.
- Его больше нет, — тихо сказал Робб. — Я не хотел. Это было... отвратительно.
- Ты думал сохранить ему жизнь после всего, что собиралась сделать его семья? После того, что делал он сам?.. — брови Талисы сошлись.
Несмотря на то, что Робб пытался оградить ее от этого, она участвовала в оказании помощи пленникам, поднятым из подземелий Дредфрота. Видела, что с ними стало.
- Нет. Только казнить именем Севера. Но я просто не мог представить, что я... запытать человека до смерти...
Робб скривился так, словно на языке был какой-то горький осадок.
Наверное, здесь что-то в воздухе, подумал он. Что-то испаряют стены.
Робб был с ним почти все время. Слабая тень старковского принципа о том, что вынесенный приговор нужно вершить самому. Хотя больше всего хотелось уйти и не возвращаться. Особенно когда Рамси перестал сыпать грязными оскорблениями и начал кричать. Уже без слов, только вой. Сдерживаться он даже не пробовал.
Вскоре Робба начало мутить от его криков. Палач обжегся о раскаленные щипцы.
Рамси так и не ответил.
Робб видел немало крови, и на вид она у всех была одинаковая. Кровь Рамси ничем не отличалась. Даже его переломанные пальцы и перебитые кости были терпимы. Даже запах горелого и сорванная кожа. Нестерпимым было осознание того, что Рамси принудил его к этому и заставил сесть в свое кресло. Рамси мучил его все последние сутки своей жизни.

“Тебе точно это не нравится, Молодой Волк?.. Тогда продолжай”.

@темы: фик, Робб Старк, Рамси Болтон

---

[emerald]

Название: Выбор оружия
Автор:  emerald
Бета: (если есть)  belana
Канон: ПЛиО,
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Персонажи и пейринги: Аша, Бриенна, Арья, Санса, Арианна, Сарелла.
Жанр: общий
Размер: ~1400 слов
Аннотация: в умелых женских руках что угодно может стать оружием.
От автора: написано для фикатона "Bechdel test"
Статус: закончен

– Я уворачиваюсь от первого удара, делаю шаг вперед и проламываю тебе череп.
– Я слегка разворачиваю корпус, бью на обратном движении, и тебе нечем проламывать мне череп, потому что у тебя нет левой руки. Вместе с плечом.
– И тут я подбираюсь поближе и подсекаю тебя топором под коленки. Ты падаешь, я отрубаю тебе голову.
– Пока ты пытаешься подобраться ближе, я бью тебя мечом по спине. Ты падаешь, я отрубаю тебе голову.
– Если на мне кожаные доспехи, то я, может, и падаю. А если латные, то необязательно, мечом сталь не разрубишь. А тяжелым топором, если хорошенько размахнуться – запросто. Один удар…
– … и ты попадаешь по щиту. И открываешься для моего следующего удара, потому что свой «тяжелый топор» ты держишь двумя руками, и, значит, щита у тебя нет.
– А я цепляю топором твой щит и дергаю резко на себя. Ты открываешься, тебя заносит, я подсекаю тебя топором под коленки и – ага! -отрубаю тебе голову.
– Вот на это я бы посмотрела, – говорит Бриенна. – Как ты цепляешь мой щит с такой силой, что меня заносит. Покажешь?
Аша меряет ее взглядом.
– Хорошо, не конкретно тебя. Но ты учти, мужиков твоего размера, чтобы умели на мечах драться – во всех Семи Королевствах и десятка не наберется, и половина из них на нашей стороне. А если противник просто крупнее – работает, я проверяла. Хочешь, покажу на каком-нибудь рыцаре, кого не жалко.
– Обязательно. Только скажи ему, чтобы взял тупой меч, а то, прежде чем ты сшибешь его с ног, он в тебе дырок понаделает.
– Мечом? В доспехах? Мы же договорились, что «а если у него меч из валирийской стали?» – это нечестный прием.
– Зачем из валирийской?
– Затем что попробуй обычный доспех продырявить мечом.
– Аша, – говорит Бриенна проникновенно, – скажи мне, зачем, в таком случае, люди в латных доспехах сражаются мечами?
– Ну-у-у…
– Пах. Подмышки. Кисти рук. Щель забрала. Любое сочленение. Любое место, где доспех плохо закреплен.
Аша берет в руки меч и вздыхает.
– Топор мне муж, кинжал – ребенок, а это кто? Любовник, что ли?
– Или подруга, – предлагает Бриенна. – Почему для тебя любое оружие – обязательно «он»? По-моему, это явная «она».

* * *

– Еще раз, – терпеливо говорит Санса, – выводишь иголку на лицевую сторону. Отступаешь от линии на длину стежка, обводишь нитку по кругу противосолонь…
– Куда?!
– Против движения солнца.
– И где на этой штуке встает солнце? – обреченно интересуется Арья.
– Слева. Восток всегда слева, а запад справа.
– Давай мы с тобой поедем в Белую Гавань, и ты это скажешь какому-нибудь капитану? Вот он охренеет.
– На вышивке восток всегда слева, – невозмутимо уточняет Санса. – Обводишь нитку по кругу справа налево, потом выводишь иголку на лицевую сторону, справа от начала стежка, внутри петли.
Арья с отчаяньем смотрит на иголку.
– Откуда я ее вывожу на лицевую сторону?
– С изнанки.
– А как она туда попала?
– Когда ты воткнула ее в ткань.
– А когда я… Ладно, неважно.
– Подтягиваешь нитку, чтобы стежок лег ровно. И все. Видишь, как просто?
Арья вглядывается в лицо сестры, пытаясь увидеть там хоть какую-то тень иронии. Санса лучезарно улыбается в ответ.
– Понятно. И так – пятьдесят раз подряд, да?
– Пока не дошьешь стебель. Лепестки вышивают гладью, это еще проще.
– Куда уж проще. – Арья отбрасывает вышивку. – Давай мы уже признаем, что истинной леди из меня не выйдет, и я займусь чем-нибудь полезным. Пойду лошадь подкую, например.
Санса вдевает в иголку тонкую золотую нить.
– Не понимаю, почему я могу вышивать, а ты нет.
– Потому что ты женщина, а я ошибка природы, – сердито отвечает Арья.
Санса смотрит на нее с сожалением.
– Арья, ты, вообще, знаешь, чем отличается женщина от мужчины?
– Да уж не хуже тебя.
– Тогда скажи, каким из этих отличий, по-твоему, я держу иголку?
Арья смотрит на нее, приоткрыв рот, потом сгибается пополам и хохочет. Санса начинает вышивать.
– Ты когда-нибудь убивала людей?
Арья перестает смеяться.
– Неоднократно.
– Что для этого нужно?
– Желание и возможность.
– Если перед тобой стоит твой враг, а у тебя в руке кинжал, ты знаешь, куда бить?
– Беру свои слова обратно, – говорит Арья. – Ты тоже не женщина.
– Это – Санса указывает на вышивку, – твой враг. Это – она делает выпад иголкой, – твой кинжал. Куда бить, ты знаешь.
Арья садится за пяльцы и берет в руки иголку.
– Ну, сука, – говорит она канве, – сейчас ты у меня сдохнешь – медленно и мучительно.

* * *

– Серебро, – говорит Сарелла, – это врачевание. Бронза – астрономия. Медь – история. Валирийская сталь – магия…
Многоцветная металлическая змейка скользит по ее коричневой руке, сверкая чешуей: медь, свинец, олово, жесть…
– А золото – это золото.
Змейка обвивается вокруг ее пальцев и сворачивается клубком на ладони.
– День за днем, без отдыха, без устали, они сидят за стенами Цитадели и куют себе крылья. Звено за звеном, перо за пером. День за днем они вострят свое оружие, свою главную силу, свой разум. А потом, когда они готовы летать и сражаться, знаешь, что с ними делают? Их сажают на цепь. Их крылья, их оружие надевают им на шею и говорят: «Служи, собачка. Отныне у тебя нет ни имени, ни семьи, ни цели, ни славы, зато смотри, какое красивое украшение мы тебе дали! Пока ты носишь эту цепь, для тебя всегда найдется теплая будка, миска с похлебкой и приветливое слово».
Змейка переливается на солнце.
– Ах, как бы им хотелось и меня посадить на цепь! Но видишь ли, сестричка, – Сарелла смеется, – они ведь думают, что сидеть на цепи – это очень почетно. Для них нет чести без рабства, но это значит, что нет и рабства без чести. Не каждый достоин того, чтобы у него отобрали свободу. Я вот, например, недостойна. Поэтому они выгнали меня и отобрали мою цепь.
Змейка сползает к ней на колени.
– А я сковала себе новую.
– И теперь ты хочешь, чтобы я тебя на нее посадила? – спрашивает Арианна.
– Ты можешь попробовать. В конце концов, больше ни у кого в Семи Королевствах нет ручной змеи. Неужели ты не хочешь быть первой?
– Я не хочу быть первой правительницей, которая разозлит Цитадель до такой степени, что к ней перестанут присылать мейстеров.
– А ты их не зли, – советует Сарелла. – Все цепные собаки злые, так что лучше их не дразнить.
– Конечно, если я посажу в свой малый совет женщину с мейстерской цепью на шее…
Змейка обвивается вокруг запястья Сареллы, переползает к ней на грудь и исчезает в вырезе платья, в последний раз сверкнув на солнце.
– Я тебе обещаю, что туда будут заглядывать только проверенные люди. Ты ведь знаешь, почему люди боятся змей? Не потому что те ядовиты, а потому, что ты заметишь змею, только когда на нее наступишь.
Сарелла зевает и в упор смотрит на солнце.

@темы: фик, Санса Старк, Арья Старк, Бриенна Тарт, Аша Грейджой, Арианна Мартелл, Мартеллы

---

И второе

[grievouss]

Ко всем читающим соо: выкладывайте ваши исполнения сюда, тут же удобнее читать, чем в комментах. ))

Название: Башня королевы Алисанны
Автор: grievouss
Канон: ПЛиО
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17
Персонажи и пейринги: Джон Сноу/Теон Грейджой, Рамси Болтон/Теон Грейджой
Размер: миди (5695 слов)
Аннотация: После всех испытаний Теон получает крупицу любви
От автора: исполнение со второго тура феста
Статус: закончен

Теон не понимал, спит он или бодрствует. Наверно, временами он отключался, но потом снова приходил в сознание, и тогда о себе напоминали горящие от царапин спина и запястья, нос наполняла вонь сжигаемого торфа, но больше всего болели плечи. Король поднялся на крышу - смотреть в огонь сигнального костра, - и цепи, державшие Теона на стене, немного ослабили. Когда он смог встать на ноги, и руки начали отходить, Теон с трудом сдерживался, чтобы не вопить от боли. Какое-то время он снова чувствовал руки, но теперь они опять немели, более того - ноги тоже затекли. Он засыпал, но приходил в себя, когда повисал на цепях, и ржавые кандалы впивались в запястья. А потом свет факелов перед глазами расплывался и постепенно мерк, и все повторялось.

Из такого полузабытья его и вырвали - весьма грубо. Кто-то запихнул ему в рот кусок ветоши и правильно сделал - от неожиданности Теон так резко вскинул голову, что ударился затылком о стену. Кляп превратил его крик в едва слышный писк. Над ухом раздался шепот Аши:

- Прости. Мы должны сделать все как можно тише. Ни о чем не спрашивай.

Теон ошарашенно огляделся. Джастин Масси уже поворачивал ключ в замке его кандалов. Вдвоем с Ашей они закутали Теона в плащ, подбитый мехом, и подхватили под мышки. За дверью их ждала коренастая женщина с грубоватым лицом. Стараясь держаться поближе к стене башни, чтобы не быть замеченными с крыши, четверка скрылась во вьюжной мгле. Снег быстро замел их следы.

...Теон недолго продержался на лошади. После нескольких переходов он рухнул в сугроб со спины животного и дальше уже мало что помнил из того, что происходило с его телом.

Мертвые люди Ральфа Кеннинга, висящие на кольях, один за другим поднимали залитые кровью руки и указывали на него. Их белые на окровавленных лицах глаза были широко раскрыты и блестели, словно кусочки слюды.

Сучки Рамси облизывали его лицо, и их мокрые широкие языки превращались в змеиные, а потом проникали в ноздри, рот и уши Теона. Он не мог дышать, и собачья слюна замерзала у него на щеках.

Лик со ствола чардрева строго взирал на него. Кровавый сок проложил скорбные дорожки на коре, а красные листья густо усыпали снег. Те, что остались, печально шелестели. Теон... Теон... Теон... - звали они его.

- Теон, очнись! - коренастая женщина хлопала его по щекам. Он непонимающе посмотрел на нее.

Она знает меня, подумал он. А вот ее имя мне неизвестно. Каждый должен знать свое имя.

- Кто ты? - проскрипел он. Горло еще болело, а глаза резал дневной свет, но он чувствовал себя намного лучше, чем раньше - только был очень слаб.

Женщина не удивилась вопросу.

- Алисанна Мормонт, - невнятно ответила она и достала изо рта хорошо разжеванную полоску копченого мяса. - Не жуй, глотай так.

Она скормила ему несколько таких кусков и дала запить бульоном, тепло в чашке с которым сохраняли только ее большие ладони в рукавицах из шкур.

- Надо, чтобы ты побыстрее оправился, но ты не ел почти неделю, бесполезно пихать в тебя еду сейчас. Немного ее у нас - не обещаю, что потом порции станут больше, - она отошла к костру. Теон проследил взглядом за медведицей и увидел еще троих: двоих мужчин, которых он не узнавал, и Джейни Пуль. Ее маленькое личико казалось печальным и постаревшим. Чуть поодаль три тощие лошади объедали еловые ветки. Он понял, что лежит на волокуше, укрытый шкурами.

- Где Аша? - спросил Теон, но его голос был все еще слишком тихим. - Где моя сестра? Где она? - почти выкрикнул он и закашлялся.

- Не надрывайся, - Алисанна опустилась на корточки рядом с ним. - Как ты думаешь, почему Джастин Масси вызволил тебя из плена? Почему дал нам целых четырех лошадей - пусть даже сейчас их три? - взгляд медведицы стал жестким.

Теон приоткрыл рот.

"Однажды вашему величеству потребуется захватить Железные острова. Это получится куда легче, если дочь Бейлона Грейджоя будет вашей пешкой, когда один из верных вам людей станет ей мужем и господином", - вспомнились ему слова Масси.

Алисанна вернулась к костру. Теон молчал и смотрел в белое небо широко раскрытыми глазами, в которых закипали слезы.

Прости меня, Аша, прости! Если только сможешь, прости, сестра, я никогда... Никогда...

Теон сморщился и ощупал языком острые края оставшихся зубов. Сжал в кулаки руки, упрятанные в меховые рукавицы, и почувствовал, как они слабы без недостающих пальцев. Вздрогнул при воспоминании о том, как Русе Болтон предлагал ему помыться и надеть чистую одежду, как он едва не увидел... Вонючка, Вонючка, дерьма кучка. Ради него Аша ушла с нелюбимым - ради него, огрызка. Он никогда не сможет отплатить ей за эту жертву.

Невыплаканные слезы жгли ему глаза, и челюсть сводило от боли, но его желудок принял пищу, и скоро Теон уснул.

...Когда пришли двое прислужников лорда Рамси, Теон пытался забыться на своем кресте, но дергающая боль в пальце не отпускала. Люди содрали с него штаны, окатили водой из ведра и быстро обтерли тряпками. Совсем чистым он от этого не стал, но вони заметно поубавилось. Он не спрашивал, зачем они делают это, только весь сжался при мысли о том, что, должно быть, бастард войдет с минуты на минуту.

Один из мужчин с помощью веревки, пропущенной через блок, опустил крест, так что тот теперь стоял под углом к полу, а другой привязал несопротивляющегося Теона на место. Он был без штанов, и как никогда хотелось свести ноги. Если он так стыдился слуг, то что говорить о самом лорде Рамси?

Теон закрыл глаза, когда тот вошел. Лорд Рамси не терпел слабости - за каждое "пожалуйста" он отвешивал своему пленнику оплеуху, и сейчас Теон тоже обреченно ждал удара. Но его не последовало.

Прикосновение пальцев Рамси к его шее было почти нежным и настолько неожиданным, что Теон громко всхлипнул. Бастард улыбался - улыбались не только его губы, но и прозрачные глаза. Теон еще не видел его таким. Рамси любовно провел пальцем по его ключице и прижал кончиком местечко, где в ямке бился пульс.

- Тебе не одиноко по ночам, Теон Грейджой? - шепнул Рамси ему на ухо. - Наверно, тебе очень холодно тут одному...

Теон не знал, что ответить, и молчал.

- Вижу, что холодно, - сам себе ответил Рамси и провел ладонью по груди Теона, ероша стоящие дыбом волоски, а потом крепко ущипнул напрягшийся сосок. - Согласилась бы хоть одна из твоих девок согреть тебя сейчас? Я сомневаюсь, что какая-то из них стала бы мокрой при виде тебя, привязанного к кресту. Это скорее твой зад надо отдавать на потеху мужчинам. Любой из моих ребят с радостью попользовался бы твоей дыркой, позволь я им это, - возбужденно прошипел бастард.

Теон задрожал и отвернулся от Рамси, а тот коснулся его выступивших ребер, в клетке которых отчаянно колотилось сердце.

- Но ты принадлежишь только мне. Ты мой, - прежним вкрадчивым голосом сказал Рамси. - И ты же не будешь отказывать мне в праве взять свое?

- Нет... Нет, прошу вас... - выдавил Теон, забыв о гордости, и попытался вжаться спиной в дерево креста.

- О, но почему же? Разве твои шлюшки так разговаривали с тобой? Полагаю, они просили о чем-то другом. "Да-да, о да, пожалуйста, возьми меня, мой лорд!" - пискливо передразнил Рамси воображаемую девицу. - Лучше бы и тебе просить так же, - голос мучителя стал ниже, грубее.

Он вдруг сдавил рукой яйца Теона. Боль была дикой, и Теон завопил в голос, пытаясь согнуть ноги в коленях, а руки в локтях, свернуться клубочком... Но путы делали его беззащитным, и он мог только извиваться, еще больше распаляя лорда Рамси.

- Пожалуйста... милорд... - прошептал он, как только смог говорить. Рамси положил руку на его член и гладил, чуть прижимая головку ладонью и оттягивая кожицу.

Теон зажмурился: если бастард продолжит в том же духе, то его тело начнет отзываться - в паху уже приятно тяжелело.

- Что "пожалуйста, милорд", мой милый? - допытывался Рамси, и горячий стыд охватил Теона. Нет, он не мог это сказать, просто не мог... Он плотно сжал губы, чтобы не дать ни одному звуку прорваться. Не стоило этого делать - Рамси ударил его так сильно, что рот наполнился кровью.

- Пожалуйста, трахни меня... Сделай меня своим, - Теон замотал головой и поддал бедрами. Чем быстрее это закончится, тем быстрее Рамси оставит его одного.

- Ооооо... - выдохнул Рамси и запустил пальцы в еще влажные волосы Теона. - Это ты хорошо придумал. Должно быть, и правда так хочешь...

Он сплюнул в ладонь и снова взял в руку полутвердый член Теона. Между ягодиц ткнулись скользкие пальцы. Было неприятно, но, пожалуй, не больно - если сравнивать с тем, как с пальца снимают кожу. Рамси готовил его недолго: скоро он спустил штаны - Теон старался не смотреть - и протиснулся в него.

Теон запрокинул голову, но Рамси рванул его за волосы и прижался грудью к его груди, а потом поцеловал - скорее кусая. Когда он оторвался от Теона, на его губах и оскаленных зубах блестела розоватая слюна. Он двигался быстро, безжалостно - так же, как сам Теон, когда урывал свое мгновение наслаждения в объятиях очередной девицы.

Но Рамси ни на секунду не убирал руки с его члена, и Теон чувствовал, что близок к концу. Бастард точно знал, как нужно это делать: сжимал ровно так, как надо, не сильно и не слабо, и восхитительно проходился большим пальцем по уздечке, и размазывал сочащуюся жидкость... Теон непроизвольно напрягся, крепко обхватив член Рамси внутри. Тот шумно выдохнул и начал толкаться все более рвано, беспорядочно.

Когда он кончил, то оставался в Теоне, пока и его не довел до конца, а выйдя, положил руки на раздвинутые бедра пленника и одобрительно смотрел, как его семя капает из саднящего ануса, смешиваясь с семенем Теона, стекающим с живота.

- Мокрая похотливая сучка, - сказал он почти весело, без злобы.

Сучка... Сучка... Вонючка - похотливая сучка...

Теон проснулся, задыхаясь. Болело, казалось, все тело.

На следующий день после того, как лорд Рамси взял его, он пришел с мейстером. И со своим свежевальным ножом в руке.

После этого Теон окончательно перестал быть мужчиной. Остался Вонючка.

Али Мормонт, Джейни и двое мужчин спали на чем-то вроде подстилки из еловых лап - ночь была ясной, снега не было. А Теон дрожал на своей волокуше под звездным небом, и морозный воздух кусал его влажные щеки.

***

Джон вертел в руках окровавленный пергамент со сломанной печатью розового воска.

"Бастарду" было написано на листе. Джон развернул свиток и в который раз начал читать. Его кровь залила верхнюю половину пергамента и уже побурела, но нижняя часть осталась почти нетронутой.

Я хочу получить назад свою жену. Я хочу королеву короля-самозванца. Я хочу его дочь и красную ведьму. Я хочу принцессу одичалых. Я хочу маленького принца, одичалого младенца. И я хочу моего Вонючку. Пришли их ко мне, бастард, и я не побеспокою тебя или твоих черных ворон. А не отдашь — я вырежу твое ублюдочное сердце и съем его.
Рамси Болтон, законнорожденный лорд Винтерфелла.

Вонючка. Еще когда Джон впервые прочитал письмо, эта кличка сразу бросилась ему в глаза. Кто этот Вонючка и почему Рамси упомянул его?

Даже Мелисандра не знала ответа на этот вопрос. Мелисандра, которая спасла его от смерти. Джон долго спал, и все, что он чувствовал - был холод. Ночь опустилась на Север, и Белые Ходоки собирались у Стены. Бледные глаза Русе Болтона смотрели с незнакомого ухмыляющегося лица. Ледяные кинжалы снова и снова пронзали Джона, и он не мог даже пошевелиться - клинки входили в его тело, как в масло.

Но однажды он понял, что может открыть глаза, и так и сделал. Было темно, и низкий потолок освещал огонь факелов.

- Джон? - в поле зрения вплыло улыбающееся лицо Сэма. - Атлас, Атлас, поди сюда, он очнулся!

Сэм и Атлас помогли Джону сесть, и он скривился от боли. Раны на животе и под лопаткой ныли, и дышать было больно, но он мог оглядеться. Темная комната оказалась совсем маленькой клетушкой, но с каменными стенами. Тут были даже окна, хоть и забитые досками, щели между которыми кто-то законопатил мхом. В полу был люк с лестницей, ведущей вниз.

Сэм, кажется, до сих пор ошарашенный тем, что Джон наконец пришел в чувство, рассказал ему все, время от времени суетливо поправляя меховые одеяла, укутывавшие друга. Мелисандра упросила Боуэна Марша отдать ей тело Джона, якобы для сожжения, и он неохотно уступил, когда королева Селиса рьяно выступила в защиту своей драгоценной жрицы. Атлас с Сэмом подменили Джона каким-то трупом из ледяных камер и по тайному приказу Мелисандры собрали все необходимое: шкуры, топоры и еду.

- Она обманула их - навела морок на них всех, как с Гремучей Рубашкой. А ты... Ты все это время не был мертв. Но и на живого тоже был не похож: ты не дышал, и твое сердце не билось, но все члены оставались гибкими - ты не коченел. Мы везли тебя на юг, и скоро жрица догнала нас. Она взяла свой рубин в ладони и долго шептала над ним, а потом приложила к твоим губам. Я все это время держал тебя за руку и заметил, когда она начала теплеть. Мелисандра заявила, что Р'Глор своей милостью излечил твои раны. Я очень удивился, когда увидел - посмотри сам!

Сэм приподнял рубашку Джона, и тот осторожно вытянул шею. Кинжальная рана на его животе была покрыта обугленной корочкой, и Джон понял, что такая же странная спекшаяся корка - и на других местах, куда его настигли ножевые удары.

- Я предлагал остаться в Кротовом Городке - под землей там тепло, а сам поселок все бросили. Но жрица сказала, что это слишком близко к Стене, так что мы ехали и ехали на юг, пока не оказались здесь. Это земли Нового Дара, и мы в башне Алисанны Доброй, той, что зовется Короной Королевы.

Джон помнил это место. "Мы могли бы вернуться и поселиться в этой башне", - сказала когда-то Игритт. Он вздохнул.

- Где Призрак?

- Охотится, - ответил Сэм. - Мы выпустили его.

- А Мелисандра?

- Она уехала обратно на Стену и обещала вернуться с Тормундом и другими одичалыми. Не знаю, как она убедит их, что ты жив, но все они слышали, как ты читал письмо, и пойдут на юг, с тобой или без тебя. Мелисандра приказала оставаться здесь.

- И сколько же я пробыл без сознания?

- Три дня. Рядом с жрицей даже время будто течет по-другому - мне показалось, что мы просто летели, а кони не знали устали.

...Джон отложил письмо бастарда Болтона. Что бы Сэм ни говорил про время, ни Мелисандры, ни одичалых поблизости не было заметно. Прошла уже неделя, и Джон был очень склонен скакать назад, пока их лошади не пали от холода. Он подумал об Арье. Она убежала от Рамси, и это уже было полдела, но, как говорит Мелисандра, ночь темна и полна ужасов...

Снизу вдруг донеслись голоса, и Сэм с трудом пролез в люк, а потом протянул руку кому-то, поднимавшемуся за ним. Это оказалась невысокая девушка, до глаз укутанная в шкуры, вслед за ней Сэм вытянул из люка какого-то старика.

- Их привел Призрак, - сказал Сэм. - Они утверждают, что знают тебя и хотят говорить. С ними еще женщина и двое мужчин, мы с Атласом постережем их.

Джон встал и посмотрел на старика. Тот заискивающе улыбался - ужасная улыбка, вместо зубов одни обломки - и трясущимися руками стягивал рукавицы.

- Джон, я хочу сказать, что не убивал Брана и Рикона. Я не знаю, живы ли они, но я их не убивал! Джон, ты меня узнаешь? Даже Призрак узнал меня... - его губы задрожали.

Джон узнал его - по голосу и светлым глазам. Наверно, это было все, что осталось от Теона Грейджоя.

Джон рванулся к нему, и Теон в ужасе выронил рукавицы, когда Джон схватил его за тощие запястья.

- Ты не убивал их? Почему я должен тебе верить, перевертыш? - прошипел он, сжимая тонкие косточки. Он машинально посмотрел на руки, которые держал в своих - трехпалую левую и правую без мизинца - и с отвращением выпустил их. Теон распростерся перед ним на полу и обнял его колени, рыдая.

- Я не перевертыш! Он умер, когда за него взялся лорд Рамси. Я не убивал! Они убежали, и четыре меча исчезли из крипт. Четыре или пять. Я предал Робба, это правда, и ты можешь казнить меня вон тем длинным мечом с белой волчьей головой на рукояти. - Длинный Коготь действительно лежал у постели Джона. - Я не перевертыш, и не Вонючка. Я Теон, Теон, нужно знать свое имя...

Джон схватил его за одежду и попытался поднять, но Теон только крепче обхватывал его колени. Вонючка. Вот как... Рамси Сноу довел леди Хорнвуд до того, что она обглодала собственные пальцы, он забрал пальцы и у Грейджоя. Но где же Арья? Джон посмотрел на девчонку, пришедшую с Теоном - в страхе она вжалась в угол. Пламя факелов искажало ее смутно знакомые черты, но это была не Арья. Где же он видел ее? Джон прищурился. Точно, та подружка Сансы, что иногда с брезгливой жалостью смотрела на него, бастарда. Теперь в ней не было и тени той наивной спеси.

- Джейни? Стюард, Вейон Пуль, твой отец?

Девчонка закивала, и слезы еще пуще потекли у нее из глаз - карих, не серых.

Манс и копейщицы... Выходит, все было напрасно, и они заплатили своими жизнями за лже-Арью и Вонючку.

Всхлипы Теона утихали, и Джон оттолкнул его ногой. Он понял, что хочет ему поверить. Ведь он же и правда видел серого лютоволка совсем неподалеку отсюда! Ему хотелось сесть рядом с Грейджоем и заплакать - по Роббу, Сансе, Арье, Брану и Рикону, по лорду Эддарду, даже по леди Кейтилин. И почему-то Джон думал, что Теон тоже плакал по ним.

...Джон стоял на верхнем этаже в меховом плаще. Сэм и Атлас забили все нижние окна, но тут, под самой крышей, были не просто окна, а несколько балконов, и весь этаж продувал ветер. Потому Джон, Сэм, Атлас, Теон, Джейни и ее компаньонка, Алисанна Мормонт, все жили на нижних уровнях. Двое других парней, железнорожденные - один бородатый, а у другого даже щетина не росла, - отправились в Восточный Дозор. Они приходились Аше Грейджой то ли любовниками, то ли женихами.

А Теон остался. И Джон смотрел, как две маленькие фигурки - Теон и Сэм - приближаются к башне с вязанками хвороста на плечах. Они ходили за топливом по очереди, но Джон избегал Грейджоя. Зато жалостливый Сэм, казалось, взялся опекать его, и Теон тоже привязался к нему - во всяком случае, смотрел на него без страха.

Теону было трудно идти по льду, сковавшему озеро, окружавшее основание башни, и Сэм поддерживал его. Вдвоем они дошаркали до входа и исчезли под козырьком. Джон поглядел вдаль - над лесом и занесенной снегом деревней, на волнистые холмы, тянувшиеся до горизонта. Он не знал, что хочет увидеть: может, растянувшийся на милю караван одичалых и красное пятно одеяния Мелисандры, может, стаю черных ворон, гонящихся за ним, а может, армию короля Станниса, возвращающуюся к Стене. По прошествии времени Джон начал думать, что в письме Рамси не все было правдой. Теон сказал, что Станнис выглядел спокойным.

- Король говорил: пусть приходят. Кто бы они ни были - сир Тупица, Лорд Слишком-Жирный, Бастард... Он назвал лорда Рамси бастардом, - Теон зажал себе рот изуродованными руками.

- А лорд Рамси назвал бастардом меня, - огрызнулся Джон. - И они с королем Станнисом правы - Рамси такой же лорд, как и я.

Станнис Баратеон был воином. Он разбил Виктариона Грейджоя, удерживал Штормовой Предел и отобрал Драконий Камень у Таргариенов. А Рамси Сноу - всего лишь мясник. Мясники не одерживают побед над воинами - Джон верил в это.

Чьи-то ноги заскрипели по ступенькам, и Джон оглянулся. Это был Сэм. Он отряхнул снег с плеч и серьезно посмотрел на Джона.

- Я давно хотел поговорить с тобой. Пожалуйста, поверь Теону. Меня просили не говорить, и я трижды поклялся, но у меня сердце кровью обливается, когда смотрю на этого несчастного калеку. Когда мы с Лилли пробрались из-за Стены в Твердыню Ночи, я увидел твоего брата Брана. И Ходора, и Лето, и двоих Ридов, его спутников. Все они были живы и здоровы, и Бран сказал, что Рикон тоже жив, только ушел в другую сторону под защитой одичалой-копьеносицы. Бран попросил меня не рассказывать тебе, потому что он собирался отправиться за Стену и не хотел подвергать тебя опасности. Я не знаю, что с твоими братьями сейчас, но Теон не убивал их.

- Я догадывался, что он этого не делал. Но он предал Робба - скажешь, что и он тоже жив? - с горечью спросил Джон, не ожидая ответа. Сэм замешкался.

- Джон, у тебя доброе сердце. Ночи становятся все холоднее. Джейни спит с Алисанной Мормонт, и мы с Атласом стараемся согреть Теона, как можем, но нам тесно втроем. Твоя комната просторнее, а Теон совсем слаб и никому уже не причинит вреда...

- Хорошо. Этой ночью он будет спать рядом со мной, - резко ответил Джон и посмотрел в окно. Не только ночи были холоднее, но и дни все короче - небо уже порозовело на западе.

***

Теон бежал, бежал, не разбирая дороги, а сзади уже доносился глухой стук копыт по опавшей листве. Совсем рядом просвистела стрела и вонзилась в ствол дерева. Теон понимал: в этот раз стрелявший намеренно целился не в него, но в следующий может и попасть - в бедро, например, чтобы его зверушка уж точно больше никуда не сбегала. Теону казалось, что он видит, спиной чувствует, как лорд Рамси, ухмыляясь, кладет вторую стрелу на тетиву и поднимает лук, а вороной конь идет под ним ровно, привычно.

- Нет... Нет! Нет, пожалуйста! - закричал Теон, но тут его нога зацепилась за какой-то корень, и он полетел в темноту, вытянув перед собой руки.

...и вынырнул из этой темноты в знакомой башенной комнатенке. Заспанные Сэм и Атлас обеспокоенно смотрели на него, и Теону стало невыносимо стыдно перед ними. Парни согревали его своим теплом и не говорили ни слова, когда он в очередной раз просыпался с воплями и будил их.

Атлас набрал кружку воды из бочонка, в который они с вечера засыпали снег, и протянул ему. Теон взял кружку обеими руками, чтобы не выронить, и пока пил, почему-то вспомнил, как когда-то сам стрелял из лука. Лорд Рамси позаботился, чтобы он больше никогда не натянул тетиву.

Теон поблагодарил Атласа и протянул ему пустую кружку. Он знал, что Атлас родом из Староместа и когда-то спал с мужчинами за деньги. Атлас не скрывал своего прошлого и однажды даже рассказал, как шлюхи издевались над ним, потому что он был единственным юношей в борделе.

- Когда мне удавалось заработать немного денег, они толкали меня, плевали мне в питье, подмешивали всякую гадость в мое масло для волос... Разве я был виноват в том, что некоторые предпочитают мальчиков, а не отвисшие женские сиськи? Если бы ты так же вырос в борделе, Теон, ты вряд ли захотел бы спать с женщинами. Когда постоянно видишь их голые размалеванные тела, они начинают внушать отвращение...

Теон вспомнил, как в Винтерфелле "прачки" и их бастарды косились на него и шипели ему вслед. И тогда он - почти как Атлас - думал, что он не чета этому обозному отребью. Ведь сам лорд Рамси касался его и позволял входить в покои своей жены! Теперь от этих мыслей Теона передергивало.

Сэм Тарли тоже понимал его. Его отец, лорд Рендилл, отослал его на Стену и сделал наследником младшего сына, потому что считал старшего трусливым тюфяком и бесполезным книгочеем.

- Мне жаль, что я не смогу рассказать отцу, как убил Иного, - грустно улыбаясь, сказал Сэм.

"А я, чтобы услышать хоть слово похвалы от отца, взял Винтерфелл. И это не помогло мне", - подумал Теон.

А Джон Сноу... Джон не замечал его - демонстративно отводил взгляд, когда Теон хромал мимо с вязанкой хвороста, когда копал руками снег и бросал в бочонок, когда помогал Али Мормонт развесить рыбу над костром - здесь, в безлюдном месте, рыба ловилась еще хорошо, и Алисанна коптила ее каким-то своим способом, принятым у Мормонтов на Медвежьем Острове. Теон отчаянно хотел быть полезным, и его помощь не отвергали, и потому он понемногу начал оттаивать. Даже Джейни теперь улыбалась, а Призрак сидел рядом с Теоном у полыньи и ждал, пока ему кинут мелкую рыбешку.

Сноу, видя своего лютоволка, весело бегущего за Теоном, отворачивался, и шрамы от когтей на его лице, розовые от мороза, выделялись еще четче. Теон больше не боялся его меча - если бы Джон хотел, он уже казнил бы его, - он боялся возвращения к королю. Бастард служил Станнису и выполнял его приказы, и Теон не сомневался, что, когда они пойдут на юг, Джон свяжет ему руки, хорошо, если посадит на лошадь, и одичалые будут сторожить его, предателя, день и ночь. А может быть, и нет уже никакого короля Станниса... Может, его меч потух под толщей снега, и лежит он с рваными ямами вместо выклеванных глаз, пока в замке лорд Рамси сдирает кожу с прачек на глазах у Абеля.

Теон сидел в углу, прижав колени к груди и уткнувшись лбом в сложенные руки. Его ждало возвращение - к королю Станнису или лорду Рамси, - ждала казнь или участь худшая, чем смерть. Может быть, его не сожгут, может быть, Джон попросит у короля разрешения собственноручно казнить перевертыша и, как лорд Эддард, опустит на его шею валирийский клинок. Это было бы лучше всего, но на это было мало надежды. Теон украл бы рыбу и лошадь и бежал, но куда он мог уйти? За ним сразу пустился бы Призрак, лука у Теона не было, а стоять против лютоволка один на один не осмелился бы и здоровый, сильный мужчина, что уж говорить о такой развалине, как он. Оставалось только уповать на судьбу.

Кто-то тронул его запястье, и Теон поднял взгляд.

- Я поговорил с Джоном, - Сэм виновато смотрел на него. - У него в комнате больше места и есть теплые шкуры. Я подумал, что ты мог бы лечь с ним - он не откажет.

Не откажет - Теон тоже знал это. Он не хотел подниматься к бастарду, боялся холодного презрения в его темных глазах, - но поднялся. Сноу сидел, скрестив ноги, и рассматривал какой-то пергамент, весь в темных пятнах. Когда Теон встал перед ним, смиренно опустив руки, Джон неторопливо убрал пергамент под сложенный вместо подушки плащ и стянул с себя рубашку так непринужденно, будто был один в комнате. Он обтерся водой из бочонка - Теон смотрел, как перекатываются мускулы под белой кожей, красивой и шелковистой на вид, не считая двух мест, где она была черной, словно подгоревшая, - надел рубаху обратно, лег спиной к Теону и притих. Теон видел, как напряжены его плечи, и знал, что Джон, может быть, и вовсе не уснет. Он скорчился над бочонком, воровато оглядываясь, тоже быстро помылся, не снимая рубашки, и заполз под шкуру.

Он устал, страшно устал, целыми днями заставляя свои изуродованные руки работать, а искалеченные ноги - шагать. Было прохладно, но шкуры и исходящее от тела Джона тепло согрели его, и Теон уснул.

...В Винтерфелле тоже было тепло. Горячая вода из источников текла по трубам, но Джейни дрожала. Джейни, Джейни - боль и мученье. Теон разрезал шнурки на ее платье кинжалом, ощущая на себе неотступный взгляд бледных глаз Рамси. Он еще мог держать кинжал, значит, мог и убить Рамси. Но убивали мужчины, а он... Всего лишь Вонючка.

Он так привык к солоноватой тяжести члена лорда Рамси у себя во рту, что почти забыл вкус женщины. Даже добротная шерстяная одежда цветов дома Грейджоев не спасала Теона от липкого взгляда хозяина. Он принадлежал Рамси, а Рамси принадлежал ему, хоть и готовился сейчас овладеть своей женой. Теон беспокойно провел по бедрам Джейни ладонями, чувствуя, как ломит обрубки пальцев. Она была все такой же сухой, и Теон боялся, что вот-вот его схватят за волосы на затылке, и Рамси, забыв о новобрачной, потащит его в подземелья, чтобы там еще что-нибудь отрезать бесполезному Вонючке - язык или, может быть, губы.

Теон проник языком в щель Джейни так глубоко, как мог, а потом раздвинул узкие складочки и нащупал чувствительный комочек. Слава старым богам, она повлажнела. Теон отстранился и склонил голову, слушая шаги Рамси. Скрипнула кровать, и хозяин окликнул его:

- Посмотри на меня, сладкий мой Вонючка!

Теон взглянул на них обоих - мужа и жену, обнаженных, лежащих на постели. Джейни смотрела в потолок, и между ног у нее блестело от слюны, а Рамси лениво поглаживал свой член. Вдруг он сел и другой рукой начал ласкать Джейни, не отрывая взгляда от Теона.

- Ты один тут еще одет. Давай, снимай с себя кракенские тряпки, покажи леди Арье, каким ты стал.

Теона окатило волной ужаса, и он упал на колени, запустив пальцы в волчью шкуру на полу.

- Пожалуйста, милорд, нет, пожалуйста, только не при ней, я ваш, только ваш, и лишь вы можете смотреть на меня... Нетнетнет...

Кто-то тряс его за плечи. Теон боялся открывать глаза - наверно, это лорд Рамси вернулся, чтобы наказать его за непослушание.

- Милорд, приказывайте... Я ваш Вонючка, я все исполню... - пролепетал Теон, закрывая лицо ладонями и надеясь, что хозяин смилостивится и перестанет так жестоко трясти его, может, даже не ударит.

- Теон! Теон, проснись! Это я, Джон, Джон Сноу, - голос был знакомым, но принадлежал не Рамси. Теон нерешительно убрал руки и увидел встревоженные глаза - темные, не прозрачно-серые, глаза Джона Сноу.

- Джон... - прошептал он и ухватился за плечи Сноу. - Мы в Винтерфелле?

- Да нет же! Мы в башне королевы Алисанны, очнись, Теон! Бастарда здесь нет!

- Есть, - прошептал Теон и улыбнулся. Джон глупо заморгал, а потом тоже невольно ухмыльнулся.

- Пришел в себя? Надеюсь, Сэм с Атласом не проснулись, ты ужасно кричал... Ты меня не боишься? - почти виновато спросил Джон.

- Тебя - нет, - ответил Теон. - Я боюсь за тебя. Сэм рассказал мне о твоих людях на Стене, как они чуть не убили тебя... Лорд Рамси показал мне вещи страшнее смерти, и если меня казнят перед северянами, то так тому и быть. А ты должен жить.

- Ты говоришь, как Мелисандра, - задумчиво сказал Джон. - Сэм передал мне ее слова: она сказала, что час моей смерти еще не настал. Почему ты думаешь, что я должен жить?

- Потому что Бран и Рикон живы, они не могли умереть, - торопливо начал перечислять Теон. - Санса и Арья... Джейни - не Арья, но твоя сестра тоже может быть жива... Ты должен разыскать их. Мы наверняка знаем только про Робба... - голос Теона угас.

- Я прощаю тебе смерть Робба, - сказал Джон. - В ней виноваты Фреи и Болтоны, и когда мы дойдем до Винтерфелла, я брошу Рамси перед тобой на колени и дам тебе свой меч после того, как он вкусит крови Русе Болтона. Мы отомстим перед всем Севером.

- Спасибо, Джон, - искренне поблагодарил Теон. "Если прежде твой меч не вкусит моей крови", - подумал он, но не сказал вслух. Если Джону надо будет выбирать между жалким перевертышем и верностью королю, то он выберет верность, как выбрал его отец, в этом не было сомнений.

Джон укрыл его шкурой и не отстранился, когда Теон придвинулся к нему.

...Теон проснулся раньше Джона. Рука Сноу была свободно перекинута через его талию, грудью он прижимался к спине Теона, и тот почувствовал, как в поясницу упирается твердость. Когда-то это бывало и с ним по утрам, и Теон съежился, охваченный странными чувствами: ревностью к одичалой, с которой Джон стал мужчиной, страхом перед лордом Рамси, будто тот через много лиг мог увидеть, как чужой обнимает его Вонючку, тоской по тем временам, когда они с Джоном и Роббом плескались обнаженные в винтерфелльских прудах, и неистовым желанием снова ощутить чье-то тепло. У Джона, должно быть, давно не было женщины после смерти той, единственной, и, может статься, он тоже хотел бы этого.

Теон накрыл руку Джона своей правой, почти целой, прижав ладонью к своей груди, и осторожно подался назад бедрами. Он боялся и ждал того момента, когда Сноу проснется. Хуже уже наверняка не будет - Джон может выгнать его из своей постели, велеть не унижаться, и только.

Джон шевельнулся и громко выдохнул на ухо Теону, машинально подхватил ритм его движений, но потом замер, сжав в горсти рубашку на исхудалой груди Теона.

- Пожалуйста, не останавливайся. Не отталкивай меня, - взмолился Теон и услышал в собственном голосе знакомые скулящие нотки. Он хотел, чтобы Джон продолжал, даже был готов раздеться для него, главное только не поворачиваться лицом, пусть делает это так, со спины, словно с какой-нибудь шлюхой, пусть так... Теон приспустил свои штаны и на ощупь сделал то же самое со штанами Джона. Член Сноу удобно лег между ягодиц. Его дыхание шевелило поседевшие волосы на затылке Теона, и тот обреченно ждал, когда Джон все же оттолкнет его.

Сноу крепко обхватил его за талию и потащил на себя, проезжаясь членом по впалому животу Теона. Он запрокинул голову и выдохнул сквозь зубы, сдавил коленями бедра Теона, и тот понял. Знакомое возбуждение шевельнулось в паху - как когда он хотел повалить жестколицую Рябину на стол и потискать сквозь платье сдобную Ягодку, хотел и не мог. А с Джоном мог делать, что хотел...

И Теон скользил ладонями по снежно-светлой коже Джона, мял его плечи, срывал поцелуи с полных губ и двигался в каком-то полубреду, чувствуя, как ноги Джона оплетают его, а член, зажатый между их телами, упруго подергивается. Он жадно впитывал каждое прикосновение пальцев Джона, круживших по спине под рубашкой и тискавших задницу. Теон был счастлив, когда Джон прижал его к себе, как любовника, низко застонал и выплеснулся себе на живот. Он был пьян доверием в глазах Джона, когда тот погладил его по запавшей щеке и мягко коснулся угловато выступившей скулы, а потом поцеловал, перебирая сухие, как солома, волосы. Уродство Теона как будто вовсе не заботило его.

- Мы можем и по-другому, - Теон понимал, что опять раболепствует и подлизывается, он чувствовал непреодолимое желание оправдаться, будто от него все еще воняло, и он, извалявшись в дерьме, осмелился извалять в нем и Джона, как если бы они были равны. - Если желаешь трахнуть меня или хочешь, чтобы я поработал ртом, только скажи...

На мгновение ему показалось, что Джон сейчас ударит его. Но Сноу сжал губы, и злой блеск в его глазах потух.

- Ты путаешь меня с бастардом Болтона? Я не хочу больше слышать такое от тебя. И не хочу ничего, чего не хотел бы ты. Я не собираюсь насиловать тебя или делать своим рабом. Ты, наверно, пока иначе не можешь, не веришь, что ты свободен. Но ты свободен. Я чувствую: Мелисандра уже близко. Раны, которые она излечила, зудят. Я не отдам тебя на расправу королю, я не позволю убить тебя, чего бы мне это ни стоило. И ты ничего не должен мне за это - совсем ничего, понимаешь? Ты ведь единственный человек, который, кроме меня, помнит Винтерфелл, каким он был, и этого достаточно.

- Винтерфелл. Я тебе верю, Джон: мы выгоним оттуда Фреев, Болтонов, Мандерли, самого короля и его красного бога. В Винтерфелле снова будут Старки. Но зима близко, как говорили твои предки.

- Зима близко, - посерьезнел Джон.

- Не страшно, если ты поцелуешь меня, - Теон откатился в сторону, улыбнулся и потянул к себе Джона. Ощущая на себе теплую тяжесть чужого тела, он и правда ничего не боялся. В грядущих битвах они с Джоном прикроют друг другу спины.

@темы: Теон Грейджой, фик, Джон Сноу, Рамси Болтон

---

Решила тоже выложить

[grievouss]

Название: Щупальца
Автор: grievouss
Канон: ПЛиО
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17
Персонажи и пейринги: Виктарион Грейджой/Эурон Грейджой
Жанр: PWP
Размер: и не мини, и не драббл (992 слова)
Аннотация: Эурон знатный извращенец
От автора: исполнение со второго тура феста
Статус: закончен

Когда Виктарион ушел, Эурон взял его чашу с вечерней тенью и отпил глоток. Виктарион только пригубил напиток, но он касался чаши, и Эурон понял, как скучал все то время, что пробыл в изгнании. Он с детства привык к угрюмому младшему брату, к его насупленному злому взгляду - когда Виктарион был мальчишкой, он очень забавно хмурился, и Эурон не сдерживал смеха, даже зная, что в ответ по нему пройдутся кулаки Виктариона.

Тот больше не мальчишка - он стал мужчиной, и его удар потяжелел. Голыми руками он убивал людей. Но Эурон знал: брат слишком верен долгу и слову, которое он дал Бейлону. Убийца родной крови проклят в глазах богов и людей - для Виктариона это было не пустым звуком. Вороньему Глазу казалось, что он стоит на берегу бушующего моря, над пенистыми бурунами и гибельными волнами, разбивающимися о скалы. Что чувствует запах соли, водорослей и свежести. Что слышит вой ветра, шум дождя и грохот в темном небе - но ни одна капля воды не достигает его, ни один волос не шевельнется на голове. Он, нагой и беззащитный перед стихией, все-таки в безопасности.

Виктарион обуздывал себя, и Эурон видел, чего ему это стоило: он так сжимал кулаки, что повязка на его левой руке пропиталась кровью. В глазах Виктариона горели боль и ненависть, говорил он отрывисто, словно выплевывая слова. Но Эурон знал, чем его взять.

- Выбор за тобой, братец - жить невольником или умереть королем. Достанет ли у тебя отваги взлететь? Пока не совершишь прыжок, никогда не узнаешь. Или я прошу у тебя слишком многого? - Вороний Глаз победно улыбнулся. После такого Виктарион пойдет на край света и будет думать, что пошел по своей воле.

Эурон растолкал побочную дочь лорда Хьюэтта и выгнал прочь, растрепанную, бранящуюся и прижимающую к груди богатое платье. Малышка Фалия и так получила сверх заслуженного: после пира она хорошенько порылась в сундуках законной жены лорда и его дочерей. Она лежала под Эуроном, так и не сняв драгоценного ожерелья, и он сжимал в ладонях ее скользкие от душистого масла груди. Он мог бы овладеть ею еще раз, но не того желал сейчас.

Когда он встретил Виктариона в этой комнате, обнаженный под собольим плащом, Эурон видел, как брат старательно отводил взгляд. Может, и к лучшему, что Виктарион велел ему прикрыться - так он не видел, что член Эурона начал твердеть. Вороний Глаз выпил еще вечерней тени и сбросил плащ. Он лег на разворошенную постель и отыскал флакон с маслом леди Хьюэтт. Вино колдунов уже заставляло его мысли путаться. У этого напитка было замечательное свойство: человек с живым воображением с его помощью мог окружить себя кем хотел - мужчинами и женщинами, детьми, животными, даже невиданными чудовищами.

Эурон провел по груди липкой ладонью и не спеша обхватил отяжелевший член, подразнил щелочку на головке и сильно сдавил у основания, а потом сложил пальцы кольцом и толкнулся бедрами, представляя упрямые губы Виктариона на себе. Невидимые ладони сдавили его бедра, прижимая к кровати, и язык прошелся по члену, сменившись грубой лаской сильных мозолистых пальцев. Эурон застонал и снова выгнулся, а Виктарион склонился над ним, и мрачное вожделение горело в его глазах.

- Перевернись на живот, - прошептал он на ухо Эурону, и тот повиновался. Он не был готов, не смог бы принять брата сейчас и инстинктивно сжался, на мгновение забывая, что это лишь игра его воображения. Но рядом никого не было, даже чужое дыхание, которое он только что отчетливо слышал, смолкло. Эурон успокоился, выдохнул и встал на колени, прижавшись лбом к подушке. Ему надо было как следует растянуть себя - он давно не видел брата обнаженным, но помнил слова его жены.

- Он... он большой, - смущенно шептала она, когда они лежали вдвоем в постели Виктариона, и прятала лицо на груди у Эурона, как краснеющая девчонка. - Больше тебя, не то чтобы намного, но когда он внутри, эта разница кажется мне огромной. Иногда мне так больно, будто меня разрывают, и когда он отпускает меня и отворачивается, я украдкой ощупываю себя там и каждый раз со страхом вынимаю пальцы - мне кажется, что я увижу на них кровь. Но ничего нет, и я просто вытираю слезы...

- Мой брат никогда не умел обращаться с женщинами, - отвечал ей Эурон, поглаживая белое плечо. - Наверно, мне надо было не только привести его к той, что сделала его мужчиной, но и научить всему, что я умею сам.

Тело той женщины давно объели рыбы, а Виктарион так и не взял себе новую жену. Должно быть, он и правда любил эту никчемную бабенку. Эурон улыбнулся в подушку, вгоняя в себя первый палец. От мысли о том, какую глубокую рану он нанес брату, его возбуждение только усиливалось, и скоро он просунул и второй палец. Тело было легко обмануть, оно отзывалось знакомым ощущением приятной растянутости.

- Хватит, - оборвал его Виктарион и обхватил руками его талию, силой подтаскивая к себе. Эурон, скуля, сам насаживался на него, пока не коснулся задом твердых бедер. Он вцепился пальцами в собственные волосы и до боли изогнул спину - ему казалось, что это брат держит в горсти его волосы, оттягивая голову назад, и быстро, резко двигается в нем, берет, заботясь только о своем удовольствии. А потом вздергивает на колени и перехватывает поперек груди.

- Убийца... Шлюха... Вор... Нечестивец... Беззаконник... - Виктарион словно вдалбливал в него каждое обвинение, впечатывал в спину жаром своего тела. А Эурон только хрипло выдыхал, скользя ладонью по члену, и каждая его мышца была сведена напряжением...

Он очнулся от своего же громкого стона, почти крика, весь взмокший и разгоряченный, и семя стекало по его пальцам, а зад приятно ныл. Эурон вытянулся на окончательно испорченной простыне и лениво обтерся ее краем.

Да, брат, - подумал он. - Теперь я знаю, какие слова ты хотел бы выкрикнуть мне в лицо. Но ты будешь делать лишь то, чего хочу я - даже если тебе покажется, что этого хочешь ты сам. Я буду следить за тобой глазами буревестника, летящего за твоим флотом, глазами мартышки на мачте "Железной победы", глазами твоей смуглокожей рабыни и глазами цепного мейстера. Я оплел твои запястья, шею и лодыжки своими черными щупальцами, и эти нити заставят тебя танцевать.

@темы: фик, Виктарион Грейджой, Эурон Грейджой

---

Драббл, гет, NC-17

[logastr]

Название: ***
Автор:  logastr
Канон: ПЛиО
Категория: гет
Рейтинг: NC-17
Персонажи и пейринги: Дейенерис Таргариен, Джорах Мормонт, дотракийки
Жанр: PWP
Размер: драббл (~800 слов)
Аннотация: пропущенная сцена на "Белерионе"
От автора: исполнение со второго тура феста
Статус: закончен

Прошло уже довольно много времени, а ладонь, которой Дени ударила Мормонта, все еще горела.

"Странно, - думала она, - мои руки не обжигает даже огонь, а не просто глупая пощечина. Наверное, это оттого, что я была не права. Сир Джорах поцеловал меня, хотя я не давала ему позволения, но он не виноват в том, что привез меня в этот ужасный город. Он хочет меня, хочет как женщину, но я не могу дать ему этого..."

- Ирри, - позвала Дейенерис, - скажи мне, милая, что ты думаешь о сире Джорахе?

Ирри посмотрела на свою королеву немного странно, потом обернулась на Чхику и смущенно потупилась.

- Он ваш мужчина, кхалиси.

- Мой? О святые боги! Он мой рыцарь, но не мой мужчина. Скажи, что ты думаешь!

Ирри покраснела и опустила глаза. Вообще-то дотракийским женщинам не свойственно смущение, когда речь заходит о таком. Чхику тихонько засмеялась в кулачок в своем углу.

- Ты что-то знаешь, Чхику? - спросила Дейенерис, начиная сердиться. - Говори!

- Он ей нравится, кхалиси, - произнесла та, давясь смехом. - Она вздыхает о нем даже когда Чхого входит в нее сзади.

Теперь смутилась сама Дени. "Рыцарь хочет королеву, служанка хочет рыцаря - как это все сложно и непонятно, и, кажется, неправильно!"

Дейенерис дернула себя за белую прядь и сказала решительно:

- Знаете что? Сейчас же идите обе к сиру Джораху и... скажите ему, что я сожалею, и хочу, чтобы он не... Пусть он будет доволен. Вы меня понимаете?

- Да, кхалиси, - сказала Чхику, потянув все еще смущенную Ирри за руку, - рыцарь будет доволен. Пойдем Ирри, глупышка, кхалиси позволила!

Девушки ушли, а Дейенерис подошла к клетке с драконами. Она попыталась отвлечься, разбудив Визериона, пощекотав ему золотистое брюшко, но мысли ее путались и все время возвращались к поцелую, пощечине и тому, что сейчас, должно быть, происходит...

"Подглядывать нехорошо", - подумала Дени, приоткрывая дверь в каюту сира Джораха. Корабль тихо покачивался на мелких волнах залива. Воздух пах водорослями и красным астрапорским кирпичом. И желанием, горячим, словно кровь и слезы тысяч рабов, сильным, как их жажда свободы.

Дени закусила губу, когда наконец разглядела происходящее внутри каюты.

Джорах лежал на койке, на смятой и не слишком чистой постели. Ирри целовала его голые плечи, покрытые шрамами, а Чхику развязывала штаны.

- Это извинения от кхалиси, - сказала Чхику по-дотракийски, прежде чем поцеловать его пах. Рыцарь открыл было рот, чтобы что-то сказать.

"Прогони их!" - вдруг подумала Дени и укусила себя за палец, чтобы не выкрикнуть это вслух. Но Ирри накрыла рот Джораха своими губами, не дав ему вымолвить ни слова. Поцелуй был долгим, слишком долгим. И в конце концов Джорах поднял руку и прижал голову дотракийки к своей. Чхику тоже не отставала и, наконец справившись с вестеросскими узкими штанами, стащила их с рыцаря и бросила прямо на пол.

"У него длинные ноги, стройные узкие щиколотки и сильные бедра. И мышцы так бугрятся на плечах, когда он прижимает к себе женщину", - думала Дени.

На секунду она представила себе, как выглядела она в объятьях Мормонта и теперь эта картина не казалась ей возмутительной или отталкивающей.

Между тем Ирри забралась на Джораха верхом и слегка поддразнивала его своей густо заросшей щелью. Его руки охватывали маленькую дотракийскую грудь и слегка пощипывали соски. Чхику возбуждала рыцаря ртом...

Дени почувствовала, что промокла. И вместе с желанием в ней проснулся гнев. Этот мужчина хотел ее, любил ее, был ее! Ей снова захотелось ударить его.

Мормонт зарычал и поднялся на узкой койке. Он слегка отодвинул Чхику, повалил Ирри на пол и вошел в нее сзади, как дотракиец. Дейенерис было видно её лицо, на котором удовольствие и торжество отображалось так явно, что Дени захотелось ударить и её.

Чхику, оставшаяся на некоторое время без дела, встала впереди, так чтобы рыцарь мог ее видеть, и начала ласкать свою темную грудь с выступающими сосками, а потом и запустила руку в промежность, выгибаясь и постанывая. Джорах изредка взглядывал на нее, и его синие глаза, которые Дени видела обычно печальными или задумчивыми, сверкали животным блеском. У Дени вдруг закружилась голова: она представила, что это не Ирри стоит сейчас на коленях на полу каюты, а она сама. Что это по ее вспотевшей спине время от времени проводит жесткая рука, отчего хочется выгибаться и кричать. Что это в нее входит мужское естество, распирая и наполняя ее влажную тесноту. Что это она, а не Ирри, так тяжело и горячо дышит, что кажется можно сгореть в ее дыхании. Ирри вскрикнула и приподнялась, а потом в изнеможении упала на пол.

- Теперь моя очередь, - проворковала Чхику и прижалась к Джораху всем телом, обхватила руками его широкие плечи и припала к губам.

- Нет! - вскрикнула Дени и распахнула дверь.

Все взгляды устремились на нее, на ее расхристанное одеяние, искусанные красные губы и горящие глаза. Чхику смотрела с недоумением, Ирри с торжеством, а Джорах с ужасом.

Дени сглотнула. Её решительность разом куда-то улетучилась, и она понятия не имела что делать и что сказать дальше.

Чхику первая пришла в себя. Она подняла одежду, взяла Ирри за руку и вытащила из каюты.

- Ты была права, - сказала она подруге, когда они вышли на палубу, - это её мужчина.

@темы: фик, Дейнерис Таргариен, Джорах Мормонт

---

Клип Станнис/Давос

[Любава21]

Название: Звезды нас ждут
Автор:  Любава21
Канон: ПЛиО
Категория: слеш
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Станнис Баратеон/ Давос Сиворт
Музыка: Мираж "Звезды нас ждут"

смотреть

@темы: Станнис Баратеон, Давос Сиворт, клип

---

Крэк-видео

[Любава21]

Я же правильно поняла, что сюда можно не только фики, но и видео Вдруг найдуться еще любители русскоязычного стеба.

Название: ПЛиО-Крэк
Автор:  Любава21
Канон: ПЛиО
Категория: джен, гет, слеш
Рейтинг: R
Персонажи и пейринги: разные
Жанр: стеб
Продолжительность: 2,17 мин
Предупреждения: один эпизод с голой грудью и один выбитый глаз
От автора: музыка в титрах

смотреть

@темы: Теон Грейджой, Джейме Ланнистер, Джон Сноу, Тайвин Ланнистер, Станнис Баратеон, Игритт, Санса Старк, Тирион Ланнистер, Дейнерис Таргариен, Бриенна Тарт, Лорас Тирелл, клип, Рамси Болтон, Берик Дондарион

---

Специальный аккаунт для анонимной публикации

[martinfanficclub]

Создали специальный аккаунт для анонимной публикации.

логин: GRRMFC
пароль: martinfanficclub

Желающие могут пользоваться им, чтобы выкладываться анонимно.

@темы: организационное

---

Таргариенцест

[grievouss]

Меня обзоры не обзорят, да и давно это было. Выложу для начала этот перевод. ))

Название: Невеста дракона
Оригинальное название: Bride of the Dragon
Автор: MrsTater
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/7912949/1/Bride_of_the_Dra...
Переводчик: grievouss
Канон: ПЛиО
Категория: гет
Рейтинг: R
Персонажи и пейринги: Визерис/Дейнерис
Размер: мини (1215 слов)
Аннотация: ночь накануне свадьбы Дени и Дрого
Предупреждения: инцест
Статус: закончен

В ночь перед свадьбой он пришел к ней.
Когда дверь в спальню со скрипом открылась и Визерис проскользнул в комнату, Дени сидела на кровати во дворце кхала Дрого, обняв колени и нервно тиская тонкий нежно-персиковый шелк ночной рубашки. Визерис был пьян - подозрительно блестящие глаза и кривая ухмылка выдали его, прежде чем он, шатаясь, подошел к кровати и что-то невнятно пролепетал. Дени сморщила нос, почувствовав кисло-сладкий запах вина в дыхании брата.

- Ну вот, милая сестрица, - сказал он, плюхнувшись на кровать у ее ног, - завтра ты будешь невестой. Как тебе это нравится?

Она не знала, что сказать, и с трудом сглотнула, но Визерис продолжал:

- Полагаю, что не нравится, - он сам со вздохом ответил на свой вопрос. - Да это и невозможно. Ооо, твоим мужем будет великий кхал Дрого... - он произнес слово "великий", как будто говорил о чем-то совершенно незначительном, как будто кхал Дрого был не более чем червем, которого он, Визерис, раздавит под каблуком своего королевского сапога. Собственно, Визерис обо всем так говорил. - А ты будешь кхалиси. Но ты должна быть королевой Вестероса, женой короля-дракона.

Дени не отрывала взгляда от его длинных пальцев, когда они легли ей на голову, вплетаясь в волосы, блестевшие после мытья, как серебро.

- Видишь, Дени? - его голос понизился до шепота. - Узурпатор украл не только мою корону, но и твою. Твоя свадьба, муж, который был сужден тебе... Я отдаю тебя кхалу Дрого только потому, что должен, понимаешь? Потому, что Узурпатор заставил меня!

Дени лишь беспомощно кивнула. Стоило бы позволить ему успокоить ее, прислушаться к его словам, если бы другие слова не звенели сейчас у нее в ушах громче, чем этот отчаянный шепот.

"Я бы позволил всему его кхаласару отодрать тебя, моя милая сестрица, всем сорока тысячам мужчин и их жеребцам, если бы таким образом смог получить для себя войско".

Рука Визериса сжимала ее челюсть, пальцы так вдавились в затылок, что она боялась, как бы они не проткнули ее плоть и кости. Дени показалось, что он прочитал ее мысли, потому что он тут же отпустил ее и нежно коснулся губами ее лба. Он опустился на корточки, словно дракон, оберегающий свое сокровище.

- Ну что ж, - сказал он, похлопав ее по колену. - Думаю, тебе хотелось бы знать, чего ожидать от брачной ночи.

Она отчаянно покраснела, и он принял ее румянец за положительный ответ. Дени и правда было известно о любви ровно столько, сколько она могла узнать из пьяного бормотания Визериса, когда у него были деньги на то, чтобы лечь со шлюхой. Она не смела и надеяться, что он расскажет ей о брачной ночи, и страстно желала, чтобы мать сейчас была жива. Правда, если бы это было так, Дени бы не выходила замуж завтра. И уж точно не за кхала Дрого.
Она отпустила мятый и влажный подол ночной рубашки и ухватилась за руку брата.

- Я боюсь, - призналась она, не удержав дрожи в голосе.

- Так и должно быть. Без сомнения, он возьмет тебя сзади, накинется, как жеребец на племенную кобылу. Он зачнет в тебе своих грязных ублюдков, хотя ты должна вынашивать королей-Таргариенов, от чистого семени дракона. У тебя пойдет кровь, когда он отнимет твою непорочность. Но ты не должна плакать...

Пока он не сказал это, Дени не осознавала, что слезы жгут ей глаза. Пальцы Визериса сжались на ее колене, как когти.

- Ты не должна плакать, - повторил он, - или стонать от боли, иначе ты внушишь ему отвращение, он отступится от своего слова и не даст мне армию. Не правда ли, милая сестрица, будет ужасно, что мы пережили все это, только чтобы остаться ни с чем? Как это всегда случалось с нами?

- Пожалуйста, Визерис... Разве нет какого-нибудь другого способа?

Его пальцы скользнули под край ее рубашки, очерчивая спирали вокруг колена, продвигаясь все выше - к чувствительной коже на внутренней стороне бедра. Дени приказала себе не дергаться под его прикосновением, так же как она должна вытерпеть все то, что кхал Дрого сделает с ней завтрашней ночью.

- Да, - прошептал он, уголки его губ снова приподнялись в улыбке. - Есть кое-что... На самом деле я пришел к тебе за этим.

Пальцы Визериса блуждали по ее бедру, вот они скользнули между ног... Дени, сглотнув, тут же сдвинула колени, зажав руку брата. Его кожа была лихорадочно горячей, и другая рука легла на ее грудь, обжигая сквозь шелк, когда он наклонился, дыша на нее винным перегаром и горечью, которую долго вынашивал в себе.

- Я мог бы взять тебя первым, Дени. Я был бы нежен с тобой. Ты стала женщиной, женщиной ослепительно красивой даже по меркам Таргариенов.

И он поцеловал ее, вжимая своим стройным телом в кровать, и сердце Дени дико зашлось в груди, когда она почувствовала, как он неуклюже расстегивает пояс и распутывает завязки штанов, и услышала, как его меч со звоном падает на пол. Она задрожала, не в силах столкнуть брата с себя. Даже если бы она собрала все силы, ей бы не хватило отваги сопротивляться ему - он бил ее и за меньшее, и синяки не прибавят ей красоты на брачном ложе. И она лежала под ним, молча глотая слезы, как сделает и завтра.
Но скоро она поняла, что не только ее собственные слезы увлажняли ее кожу - Визерис хныкал, вжимаясь лицом в ее шею. Его мужское естество между ее ног было мягким и вялым. Он хлопнул по подушке кулаком.

- Ничего не получается, - всхлипнул он. - Ты должна быть моей, но этого не будет. Ты принадлежишь проклятому дикарю...

Дени обняла его, баюкая на своей груди, гладила серебряные волосы, перепутавшиеся с ее собственными, пока его плечи не перестали дрожать и он не задышал глубже и ровнее. Его сонное дыхание щекотало ей шею, и она испытала облегчение, сменившееся осознанием того, что она в ловушке. Визерис был худым, но Дени не чувствовала в себе сил спихнуть его. К тому же она боялась разбудить его - и вместе с ним дракона. Но ведь не может же она пролежать так всю ночь!
В коридоре раздались шаги - должно быть, одна из служанок, которая услышала шум, - и Дени сказала так громко, как только осмелилась:

- Пожалуйста... помогите мне.

Она покраснела, осознав, в какой недвусмысленной позе находится, да еще и с братом, но еще большим стыдом полыхнуло ее лицо, когда она увидела, что в комнату вошла вовсе не служанка, а сир Джорах Мормонт.
Но, к счастью, он отвел взгляд, когда поднял Визериса и взвалил на плечо так же легко, как если бы это была сама Дени. Брат не пробудился от пьяного сна. Рыцарь даже не покосился на нее, но Дени тут же лихорадочно оправила ночную рубашку и юркнула под покрывало, натянув его до подбородка, хотя летняя пентосийская ночь была тепла. Она дрожала.
Сир Джорах замер в дверях и чуть повернул голову, все так же старательно не глядя на нее.

- Я расскажу магистру Иллирио о том, что пытался сделать ваш брат, и попрошу его поставить стражу перед дверьми вашей спальни, моя принцесса.

Дени кивнула, и Мормонт собрался выйти, но она позвала его.

- Сир Джорах, пожалуйста, не судите Визериса слишком строго. Я - это все, что у него осталось от королевства, и он думал, что я всегда буду принадлежать ему.

- У меня нет сестер, - сказал рыцарь, - но мужчине непросто выдавать замуж сестру столь любимую.

Но Визерис не выдал меня замуж, подумала Дени, плотнее закутываясь в покрывало, когда дверь мягко закрылась за сиром Джорахом. Он продал меня за золотую корону, которую любил больше.

@темы: перевод, фик, Дейнерис Таргариен, Таргариены

---

За Стеной

[Loreley Lee]

А кто в цари крайний? Никто? Так я первый буду!

Название: За Стеной
Автор:  Loreley Lee
Бета:  Oscuro Libre
Канон: ПЛиО
Категория: джен
Рейтинг: R
Персонажи и пейринги: Неизвестный брат Ночного Дозора
Жанр: Character study
Размер: драббл (516 слов)
Аннотация: Когда сердце человека перестает биться, кровь стекает к конечностям и застывает... (c) Дж. Мартин
Предупреждения: насилие, смерть персонажа
От автора: Фик был написан на ФБ-2012 для команды ПЛиО
Статус: Закончен


В солнечные дни Стена сверкает тысячей искр. Сверкает так, что глазам больно. В толщине ледяных блоков зарождаются и умирают маленькие радуги. Когда солнце особенно ярко – Стена плачет. Но это не делает ее слабее. Толстые глыбы льда, спаянные между собой, надежно преграждают путь любому, кто захочет пройти с севера на юг. Он знает это и не пытается преодолеть ее.

А еще Стена – живая. Раньше он не верил этому, но теперь… Теперь он знает это точно.

Иногда его тревожат воспоминания. Он не любит их. Когда они приходят – кажется, будто чешется где-то внутри головы. Но он не знает, как прогнать их. И послушно вспоминает. Вспоминает деревеньку недалеко от Дредфорта. Дом с покосившимися, рассохшимися дверьми и то, как они скрипели.

Он вспоминает толстую, полногрудую женщину. Когда она месила тесто или резала хлеб или мешала в котелке – ее грудь мягко, размеренно колыхалась. Она говорила ему «сынок» и придвигала миску, из которой вкусно пахло горячей похлебкой, или ерошила волосы на его голове. Эти воспоминания ему почти не хочется прогонять. Но есть и другие.

Он вспоминает рукоять кинжала, торчащую между больших грудей, густую кровь, льющуюся изо рта женщины, заливающую подбородок и грудь. Как кровь капала с торчащей рукояти и почему-то это воспоминание – одно из самых неприятных, что приходит к нему. Он морщится и прижимает кулак к виску. Вспоминает руку, сжимавшую тот кинжал. Руку с уродливым, почерневшим ногтем на одном пальце. Если бы он мог – запустил бы пальцы внутрь головы и вытащил это воспоминание прочь. Оно тревожит его.

Он вспоминает сильный ветер, швыряющий в лицо горсти снега вперемешку с дождем, щелистую дверь сарая, в котором он прятался. Тяжесть топора в руке и хруст, с которым острое лезвие вошло в череп. Вспоминает как человек с почерневшим ногтем на руке схватился за голову и упал, заливая своей кровью грязную солому под ногами. Это воспоминание тоже тревожит, но одновременно приносит странное облегчение.

Он вспоминает лица людей, смотревших на него с мрачным равнодушием. Ощущение веревки на своей шее и слово, которое вырвалось из его горла. После этого в памяти только Стена. Множество людей в черном. Тренировки во дворе, окруженном постройками, ощущение рукояти меча в ладони. Все это иногда приходит к нему в воспоминаниях, которые он хотел бы прогнать, но не знает – как.
Когда приходят воспоминания, ему почему-то хочется подойти к Стене. К той ее части, где чернеют массивные ворота. Дождаться, когда ворота откроются и войти внутрь. Но он знает, что не сможет войти. Ему неизвестно, откуда он знает все это, но он уверен, что не сможет преодолеть проход в Стене. Возможно он уже пытался, или это знание пришло к нему, когда он увидел высокий белый силуэт в белом тумане. Эта фигура и Стена – самые яркие его воспоминания. Они с ним почти всегда. И он не пытается прогнать их. Он знает, что так правильно. Что однажды Стена изменится и тогда он сможет подойти к воротам и пройти внутрь…

Когда-нибудь так и будет, а пока он стоит в густой тени, падающей от низко висящих ветвей деревьев, и смотрит на Стену. В солнечные дни она сверкает так, что на нее больно смотреть, но он не отводит взгляда единственного оставшегося у него глаза, крепко держась почерневшими пальцами за грубую кору…

@темы: фик, Ночной Дозор

---

Огромная просьба

[martinfanficclub]

Дорогие все!
Наше сообщество с благодарностью примет в дар симпатичные баннеры от тех, кто умеет их делать.
Также будем благодарны всем, кто разместит информацию о нас в своем дневнике.

Ждем ваших текстов, артов, клипов и других работ. Ждем ваших комментариев к опубликованным работам.

Заранее спасибо всем!

@темы: организационное

---

ПРАВИЛА ПУБЛИКАЦИИ РАБОТ

[martinfanficclub]

Прежде чем публиковать текст, фанарт или видео - внимательно прочитайте правила, изложенные ниже.

1. ПУБЛИКАЦИЯ ТЕКСТОВ

Прежде чем разместить фанфик на нашем сообществе, обязательно заполните шапку, информирующую читателя о содержании произведения. Шапка должна состоять из следующих пунктов:

Для своего творчества:

Название:
Автор: [J]имя_на_дайри[/J]
Бета: (если есть) [J]имя_на_дайри_если_есть[/J]
Канон: (ПЛиО, Дунк и Эгг, другие произведения Мартина)
Категория: (джен, гет, слеш, фемслеш)
Рейтинг:
Персонажи и пейринги:
Жанр:
Размер: (кол-во слов)
Аннотация:
Предупреждения: (если есть, ООС, AU, насилие, ненормативная лексика, нон/кон, флафф, суицид, сомнительное согласие, смерть персонажа)
От автора: (если есть, прим. и т.д.)
Статус: (закончен или в работе)

Код шапки:

Название:
Автор: [J]имя_на_дайри[/J]
Бета: (если есть) [J]имя_на_дайри_если_есть[/J]
Канон: (ПЛиО, Дунк и Эгг, другие произведения Мартина)
Категория: (джен, гет, слеш, фемслеш)
Рейтинг:
Персонажи и пейринги:
Жанр:
Размер: (кол-во слов)
Аннотация: 
Предупреждения: (если есть, ООС, AU, насилие, ненормативная лексика, нон/кон, флафф, суицид, сомнительное согласие, смерть персонажа)
От автора: (если есть, прим. и т.д.)
Статус: (закончен или в работе)

Для переводов:

Название:
Оригинальное название:
Автор:
Переводчик: [J]имя_на_дайри[/J]
Бета: (если есть) [J]имя_на_дайри_если_есть[/J]
Ссылка на оригинал:
Разрешение на перевод:
Канон: (ПЛиО, Дунк и Эгг, другие произведения Мартина)
Категория: (джен, гет, слеш, фемслеш)
Рейтинг:
Персонажи и пейринги:
Жанр:
Размер: (кол-во слов)
Аннотация:
Предупреждения: (если есть, ООС, AU, насилие, ненормативная лексика, нон /кон, флафф, суицид, сомнительное согласие, смерть персонажа)
От автора: (если есть, прим. и т.д.)
Статус: (закончен или в работе)
Статус перевода: (закончен или в работе)

Код шапки для переводов:

Название:
Оригинальное название:
Автор:
Переводчик: [J]имя_на_дайри[/J]
Бета: (если есть) [J]имя_на_дайри_если_есть[/J]
Ссылка на оригинал:
Разрешение на перевод:
Канон: (ПЛиО, Дунк и Эгг, другие произведения Мартина)
Категория: (джен, гет, слеш, фемслеш)
Рейтинг:
Персонажи и пейринги:
Жанр:
Размер: (кол-во слов)
Аннотация: 
Предупреждения: (если есть, ООС, AU, насилие, ненормативная лексика, нон /кон, флафф, суицид, сомнительное согласие, смерть персонажа)
От автора: (если есть, прим. и т.д.)
Статус: (закончен или в работе)
Статус перевода: (закончен или в работе)

2. ПУБЛИКАЦИЯ ФАНАРТА

Обязательно указывайте автора работ, которые выкладываете на сообществе.
Выкладывая рисунки, содержащие откровенные элементы насилия или эротики, указывайте рейтинг.
Прячьте рисунки под кат, пользуясь тегом MORE.

3. РЕЙТИНГ

Неформальная система определений, принятая авторами фиков для того, чтобы дать читателю предварительное представление о том, чего ожидать, а также о том, насколько содержание фанфика или фанарта пригодно для определенных возрастных групп.

G (General) - безобидные фики, которые можно читать кому угодно.
PG (Parental Guidance) - можно давать читать детям до двенадцати лет.
PG-13 - могут читать с родительского разрешения дети старше тринадцати лет.
R (Restricted) - фики, в которых присутствуют секс и насилие, ругательства.
NC-17 (No Children) - самый высокий рейтинг. Обычно подразумевает, что в фике полным-полно секса и/или насилия.

4. ЖАНР

AU - (Alternative Universe) Альтернативная вселенная или "что, если…" То есть упоминаются вселенные, в которых развитие событий пошло несколько иным путем, чем показано в сериале. Герои из этих AU могут попадать в "классическую" вселенную и наоборот. В общем, поле для
фантазии неограниченное!
Action/Adventure - Боевик/приключения
Angst - Трагедия, сильные эмоциональные переживания. Часто заканчивается смертью персонажа.
BDSM - (Bondage/Domination/Sadism/Masochism) (с англ. Связывание/Доминирование/Садизм /Мазохизм). Степень "тяжести" ОБЯЗАТЕЛЬНО указывать в "Предупреждениях"
Crossover (x-over) - Кросс-овер, это как бы "пересечение" нескольких киновселенных, где сообща действуют герои из совершенно разных сериалов
Darkfic - мрачный фанфик, содержащий в себе сцены физического и сексуального насилия, самоубийство, смерть персонажей и т.д.
Deathfic - Фик о смерти. По ходу развития сюжета персонажи умирают один за другим.
Detective - Литературный жанр, произведения которого описывают процесс исследования загадочного происшествия с целью выяснения его обстоятельств и раскрытия загадки.
Drama - Драматическая история
Drabble (Драббл) — отрывок. Часто просто сцена, зарисовка, описание персонажа. Иногда под драбблом подразумевают короткую (в сто слов) историю, имеющую двойной подтекст и/или неожиданный конец.
Filk/Song - Фик, навеянный какой-либо песней, или просто песня (обычно переделанная), или пародия в виде таковой
Fluff - Гипертрофированная романтика.
Hurt/comfort - фик, в котором один персонаж так или иначе страдает, а другой приходит ему или ей на помощь. Тяготеет к Ангсту (Angst)
Humor - Юмор, либо разного рода пародии
Missing scene "Пропущенная сцена" - обычно, когда герой в фильме или в книге долгое время отсутствовал, то фантазия фанфикера заполняет этот пробел. Или если объяснение поступка героя не зафиксировано в каноне, то фанфикер имеет возможность самому домыслить, почему было так, а не этак. Этот жанр процветает в фандомах, посвященных сериалам, где сюжетная линия за многие серии истончилась до пунктира, и дает богатую пищу фантазии.
Parody - юмор с изрядной долей сарказма и иронии.
POV (Point Of View) - Чья-либо точка зрения, мысли и рассуждения о чем-либо. Рассказ от первого лица.
PWP (Plot? What Plot?) (с англ. Сюжет? Какой Сюжет?) Подразумевается, что это "бессодержательный" и бессюжетный" рассказик, в большинстве случаев сексуального содержания
Poetry - Стихи, поэзия.
Romance - Романтические и любовные отношения, прочая романтика.
Vignette - маленькое, но законченное произведение, никак не Драббл (Drabble), посвященное какой-то небольшой черточке характера персонажа. Требует от автора тщательной проработки, так как при ограниченных возможностях изображения должно нести эмоциональную и смысловую наполненность.

Gen - фик, в котором нет ни намека на какие-либо сексуальные отношения между героями любого пола.
Het - фанфик, в котором описываются нежные, романтично-сексуальные отношения между юношей и девушкой. Иными словами, все как у людей.
Slash - если вкратце, то слэшфанфик описывает романтические и сексуальные отношения между героями одного пола.
Femmeslash - фанфик построен на отношениях именно между женщинами, и не обязательно романтичных.

5. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ

О чём следует предупреждать читателей.

OOC - "Out Of Character" - описание главных героев не соответствует каноническим представлениям.
RPG/RPS - Рассказы про реально существующих людей. Максимальный рейтинг - PG-13
UST - Нереализованное сексуальное влечение.
mpreg - Мужская беременность.
self-harm - Нанесение себе телесных повреждений. Самоистязание.
инцест - Отношения с сексуальным подтекстом между лицами, связанными родственными узами.
насилие/жестокость - Над героями рассказа производят насильственные, жестокие действия. Пытки.
ненормативная лексика - В речи героев присутствует достаточное количество матных слов.
нон-кон/изнасилование - Сексуальные отношения без согласия на то хотя бы одного из партнеров (от nonconsensual).
педофилия - Сексуальные отношения с детьми до 13 лет включительно.
сексуальные извращения - Зоофилия, некрофилия и подобные -филии...
слэш - Однополые отношения между лицами мужского пола.
смерть персонажа - Смерть хотя бы одного из главных действующих лиц.
суицид - Самоубийство или попытка самоубийства персонажа.
фемслэш - Однополые отношения между лицами женского пола.
флафф - Гипертрофированная романтика.

6. ТЭГИ

При публикации текста/арта/видео необходимо проставить соответствующие тэги:

— канон;
— жанр;
— рейтинг;
— пейринг;
— основных персонажей.

@темы: организационное