Ко всем читающим соо: выкладывайте ваши исполнения сюда, тут же удобнее читать, чем в комментах. ))
Название: Башня королевы Алисанны
Автор: grievouss
Канон: ПЛиО
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17
Персонажи и пейринги: Джон Сноу/Теон Грейджой, Рамси Болтон/Теон Грейджой
Размер: миди (5695 слов)
Аннотация: После всех испытаний Теон получает крупицу любви
От автора: исполнение со второго тура феста
Статус: закончен
читать дальшеТеон не понимал, спит он или бодрствует. Наверно, временами он отключался, но потом снова приходил в сознание, и тогда о себе напоминали горящие от царапин спина и запястья, нос наполняла вонь сжигаемого торфа, но больше всего болели плечи. Король поднялся на крышу - смотреть в огонь сигнального костра, - и цепи, державшие Теона на стене, немного ослабили. Когда он смог встать на ноги, и руки начали отходить, Теон с трудом сдерживался, чтобы не вопить от боли. Какое-то время он снова чувствовал руки, но теперь они опять немели, более того - ноги тоже затекли. Он засыпал, но приходил в себя, когда повисал на цепях, и ржавые кандалы впивались в запястья. А потом свет факелов перед глазами расплывался и постепенно мерк, и все повторялось.
Из такого полузабытья его и вырвали - весьма грубо. Кто-то запихнул ему в рот кусок ветоши и правильно сделал - от неожиданности Теон так резко вскинул голову, что ударился затылком о стену. Кляп превратил его крик в едва слышный писк. Над ухом раздался шепот Аши:
- Прости. Мы должны сделать все как можно тише. Ни о чем не спрашивай.
Теон ошарашенно огляделся. Джастин Масси уже поворачивал ключ в замке его кандалов. Вдвоем с Ашей они закутали Теона в плащ, подбитый мехом, и подхватили под мышки. За дверью их ждала коренастая женщина с грубоватым лицом. Стараясь держаться поближе к стене башни, чтобы не быть замеченными с крыши, четверка скрылась во вьюжной мгле. Снег быстро замел их следы.
...Теон недолго продержался на лошади. После нескольких переходов он рухнул в сугроб со спины животного и дальше уже мало что помнил из того, что происходило с его телом.
Мертвые люди Ральфа Кеннинга, висящие на кольях, один за другим поднимали залитые кровью руки и указывали на него. Их белые на окровавленных лицах глаза были широко раскрыты и блестели, словно кусочки слюды.
Сучки Рамси облизывали его лицо, и их мокрые широкие языки превращались в змеиные, а потом проникали в ноздри, рот и уши Теона. Он не мог дышать, и собачья слюна замерзала у него на щеках.
Лик со ствола чардрева строго взирал на него. Кровавый сок проложил скорбные дорожки на коре, а красные листья густо усыпали снег. Те, что остались, печально шелестели. Теон... Теон... Теон... - звали они его.
- Теон, очнись! - коренастая женщина хлопала его по щекам. Он непонимающе посмотрел на нее.
Она знает меня, подумал он. А вот ее имя мне неизвестно. Каждый должен знать свое имя.
- Кто ты? - проскрипел он. Горло еще болело, а глаза резал дневной свет, но он чувствовал себя намного лучше, чем раньше - только был очень слаб.
Женщина не удивилась вопросу.
- Алисанна Мормонт, - невнятно ответила она и достала изо рта хорошо разжеванную полоску копченого мяса. - Не жуй, глотай так.
Она скормила ему несколько таких кусков и дала запить бульоном, тепло в чашке с которым сохраняли только ее большие ладони в рукавицах из шкур.
- Надо, чтобы ты побыстрее оправился, но ты не ел почти неделю, бесполезно пихать в тебя еду сейчас. Немного ее у нас - не обещаю, что потом порции станут больше, - она отошла к костру. Теон проследил взглядом за медведицей и увидел еще троих: двоих мужчин, которых он не узнавал, и Джейни Пуль. Ее маленькое личико казалось печальным и постаревшим. Чуть поодаль три тощие лошади объедали еловые ветки. Он понял, что лежит на волокуше, укрытый шкурами.
- Где Аша? - спросил Теон, но его голос был все еще слишком тихим. - Где моя сестра? Где она? - почти выкрикнул он и закашлялся.
- Не надрывайся, - Алисанна опустилась на корточки рядом с ним. - Как ты думаешь, почему Джастин Масси вызволил тебя из плена? Почему дал нам целых четырех лошадей - пусть даже сейчас их три? - взгляд медведицы стал жестким.
Теон приоткрыл рот.
"Однажды вашему величеству потребуется захватить Железные острова. Это получится куда легче, если дочь Бейлона Грейджоя будет вашей пешкой, когда один из верных вам людей станет ей мужем и господином", - вспомнились ему слова Масси.
Алисанна вернулась к костру. Теон молчал и смотрел в белое небо широко раскрытыми глазами, в которых закипали слезы.
Прости меня, Аша, прости! Если только сможешь, прости, сестра, я никогда... Никогда...
Теон сморщился и ощупал языком острые края оставшихся зубов. Сжал в кулаки руки, упрятанные в меховые рукавицы, и почувствовал, как они слабы без недостающих пальцев. Вздрогнул при воспоминании о том, как Русе Болтон предлагал ему помыться и надеть чистую одежду, как он едва не увидел... Вонючка, Вонючка, дерьма кучка. Ради него Аша ушла с нелюбимым - ради него, огрызка. Он никогда не сможет отплатить ей за эту жертву.
Невыплаканные слезы жгли ему глаза, и челюсть сводило от боли, но его желудок принял пищу, и скоро Теон уснул.
...Когда пришли двое прислужников лорда Рамси, Теон пытался забыться на своем кресте, но дергающая боль в пальце не отпускала. Люди содрали с него штаны, окатили водой из ведра и быстро обтерли тряпками. Совсем чистым он от этого не стал, но вони заметно поубавилось. Он не спрашивал, зачем они делают это, только весь сжался при мысли о том, что, должно быть, бастард войдет с минуты на минуту.
Один из мужчин с помощью веревки, пропущенной через блок, опустил крест, так что тот теперь стоял под углом к полу, а другой привязал несопротивляющегося Теона на место. Он был без штанов, и как никогда хотелось свести ноги. Если он так стыдился слуг, то что говорить о самом лорде Рамси?
Теон закрыл глаза, когда тот вошел. Лорд Рамси не терпел слабости - за каждое "пожалуйста" он отвешивал своему пленнику оплеуху, и сейчас Теон тоже обреченно ждал удара. Но его не последовало.
Прикосновение пальцев Рамси к его шее было почти нежным и настолько неожиданным, что Теон громко всхлипнул. Бастард улыбался - улыбались не только его губы, но и прозрачные глаза. Теон еще не видел его таким. Рамси любовно провел пальцем по его ключице и прижал кончиком местечко, где в ямке бился пульс.
- Тебе не одиноко по ночам, Теон Грейджой? - шепнул Рамси ему на ухо. - Наверно, тебе очень холодно тут одному...
Теон не знал, что ответить, и молчал.
- Вижу, что холодно, - сам себе ответил Рамси и провел ладонью по груди Теона, ероша стоящие дыбом волоски, а потом крепко ущипнул напрягшийся сосок. - Согласилась бы хоть одна из твоих девок согреть тебя сейчас? Я сомневаюсь, что какая-то из них стала бы мокрой при виде тебя, привязанного к кресту. Это скорее твой зад надо отдавать на потеху мужчинам. Любой из моих ребят с радостью попользовался бы твоей дыркой, позволь я им это, - возбужденно прошипел бастард.
Теон задрожал и отвернулся от Рамси, а тот коснулся его выступивших ребер, в клетке которых отчаянно колотилось сердце.
- Но ты принадлежишь только мне. Ты мой, - прежним вкрадчивым голосом сказал Рамси. - И ты же не будешь отказывать мне в праве взять свое?
- Нет... Нет, прошу вас... - выдавил Теон, забыв о гордости, и попытался вжаться спиной в дерево креста.
- О, но почему же? Разве твои шлюшки так разговаривали с тобой? Полагаю, они просили о чем-то другом. "Да-да, о да, пожалуйста, возьми меня, мой лорд!" - пискливо передразнил Рамси воображаемую девицу. - Лучше бы и тебе просить так же, - голос мучителя стал ниже, грубее.
Он вдруг сдавил рукой яйца Теона. Боль была дикой, и Теон завопил в голос, пытаясь согнуть ноги в коленях, а руки в локтях, свернуться клубочком... Но путы делали его беззащитным, и он мог только извиваться, еще больше распаляя лорда Рамси.
- Пожалуйста... милорд... - прошептал он, как только смог говорить. Рамси положил руку на его член и гладил, чуть прижимая головку ладонью и оттягивая кожицу.
Теон зажмурился: если бастард продолжит в том же духе, то его тело начнет отзываться - в паху уже приятно тяжелело.
- Что "пожалуйста, милорд", мой милый? - допытывался Рамси, и горячий стыд охватил Теона. Нет, он не мог это сказать, просто не мог... Он плотно сжал губы, чтобы не дать ни одному звуку прорваться. Не стоило этого делать - Рамси ударил его так сильно, что рот наполнился кровью.
- Пожалуйста, трахни меня... Сделай меня своим, - Теон замотал головой и поддал бедрами. Чем быстрее это закончится, тем быстрее Рамси оставит его одного.
- Ооооо... - выдохнул Рамси и запустил пальцы в еще влажные волосы Теона. - Это ты хорошо придумал. Должно быть, и правда так хочешь...
Он сплюнул в ладонь и снова взял в руку полутвердый член Теона. Между ягодиц ткнулись скользкие пальцы. Было неприятно, но, пожалуй, не больно - если сравнивать с тем, как с пальца снимают кожу. Рамси готовил его недолго: скоро он спустил штаны - Теон старался не смотреть - и протиснулся в него.
Теон запрокинул голову, но Рамси рванул его за волосы и прижался грудью к его груди, а потом поцеловал - скорее кусая. Когда он оторвался от Теона, на его губах и оскаленных зубах блестела розоватая слюна. Он двигался быстро, безжалостно - так же, как сам Теон, когда урывал свое мгновение наслаждения в объятиях очередной девицы.
Но Рамси ни на секунду не убирал руки с его члена, и Теон чувствовал, что близок к концу. Бастард точно знал, как нужно это делать: сжимал ровно так, как надо, не сильно и не слабо, и восхитительно проходился большим пальцем по уздечке, и размазывал сочащуюся жидкость... Теон непроизвольно напрягся, крепко обхватив член Рамси внутри. Тот шумно выдохнул и начал толкаться все более рвано, беспорядочно.
Когда он кончил, то оставался в Теоне, пока и его не довел до конца, а выйдя, положил руки на раздвинутые бедра пленника и одобрительно смотрел, как его семя капает из саднящего ануса, смешиваясь с семенем Теона, стекающим с живота.
- Мокрая похотливая сучка, - сказал он почти весело, без злобы.
Сучка... Сучка... Вонючка - похотливая сучка...
Теон проснулся, задыхаясь. Болело, казалось, все тело.
На следующий день после того, как лорд Рамси взял его, он пришел с мейстером. И со своим свежевальным ножом в руке.
После этого Теон окончательно перестал быть мужчиной. Остался Вонючка.
Али Мормонт, Джейни и двое мужчин спали на чем-то вроде подстилки из еловых лап - ночь была ясной, снега не было. А Теон дрожал на своей волокуше под звездным небом, и морозный воздух кусал его влажные щеки.
***
Джон вертел в руках окровавленный пергамент со сломанной печатью розового воска.
"Бастарду" было написано на листе. Джон развернул свиток и в который раз начал читать. Его кровь залила верхнюю половину пергамента и уже побурела, но нижняя часть осталась почти нетронутой.
Я хочу получить назад свою жену. Я хочу королеву короля-самозванца. Я хочу его дочь и красную ведьму. Я хочу принцессу одичалых. Я хочу маленького принца, одичалого младенца. И я хочу моего Вонючку. Пришли их ко мне, бастард, и я не побеспокою тебя или твоих черных ворон. А не отдашь — я вырежу твое ублюдочное сердце и съем его.
Рамси Болтон, законнорожденный лорд Винтерфелла.
Вонючка. Еще когда Джон впервые прочитал письмо, эта кличка сразу бросилась ему в глаза. Кто этот Вонючка и почему Рамси упомянул его?
Даже Мелисандра не знала ответа на этот вопрос. Мелисандра, которая спасла его от смерти. Джон долго спал, и все, что он чувствовал - был холод. Ночь опустилась на Север, и Белые Ходоки собирались у Стены. Бледные глаза Русе Болтона смотрели с незнакомого ухмыляющегося лица. Ледяные кинжалы снова и снова пронзали Джона, и он не мог даже пошевелиться - клинки входили в его тело, как в масло.
Но однажды он понял, что может открыть глаза, и так и сделал. Было темно, и низкий потолок освещал огонь факелов.
- Джон? - в поле зрения вплыло улыбающееся лицо Сэма. - Атлас, Атлас, поди сюда, он очнулся!
Сэм и Атлас помогли Джону сесть, и он скривился от боли. Раны на животе и под лопаткой ныли, и дышать было больно, но он мог оглядеться. Темная комната оказалась совсем маленькой клетушкой, но с каменными стенами. Тут были даже окна, хоть и забитые досками, щели между которыми кто-то законопатил мхом. В полу был люк с лестницей, ведущей вниз.
Сэм, кажется, до сих пор ошарашенный тем, что Джон наконец пришел в чувство, рассказал ему все, время от времени суетливо поправляя меховые одеяла, укутывавшие друга. Мелисандра упросила Боуэна Марша отдать ей тело Джона, якобы для сожжения, и он неохотно уступил, когда королева Селиса рьяно выступила в защиту своей драгоценной жрицы. Атлас с Сэмом подменили Джона каким-то трупом из ледяных камер и по тайному приказу Мелисандры собрали все необходимое: шкуры, топоры и еду.
- Она обманула их - навела морок на них всех, как с Гремучей Рубашкой. А ты... Ты все это время не был мертв. Но и на живого тоже был не похож: ты не дышал, и твое сердце не билось, но все члены оставались гибкими - ты не коченел. Мы везли тебя на юг, и скоро жрица догнала нас. Она взяла свой рубин в ладони и долго шептала над ним, а потом приложила к твоим губам. Я все это время держал тебя за руку и заметил, когда она начала теплеть. Мелисандра заявила, что Р'Глор своей милостью излечил твои раны. Я очень удивился, когда увидел - посмотри сам!
Сэм приподнял рубашку Джона, и тот осторожно вытянул шею. Кинжальная рана на его животе была покрыта обугленной корочкой, и Джон понял, что такая же странная спекшаяся корка - и на других местах, куда его настигли ножевые удары.
- Я предлагал остаться в Кротовом Городке - под землей там тепло, а сам поселок все бросили. Но жрица сказала, что это слишком близко к Стене, так что мы ехали и ехали на юг, пока не оказались здесь. Это земли Нового Дара, и мы в башне Алисанны Доброй, той, что зовется Короной Королевы.
Джон помнил это место. "Мы могли бы вернуться и поселиться в этой башне", - сказала когда-то Игритт. Он вздохнул.
- Где Призрак?
- Охотится, - ответил Сэм. - Мы выпустили его.
- А Мелисандра?
- Она уехала обратно на Стену и обещала вернуться с Тормундом и другими одичалыми. Не знаю, как она убедит их, что ты жив, но все они слышали, как ты читал письмо, и пойдут на юг, с тобой или без тебя. Мелисандра приказала оставаться здесь.
- И сколько же я пробыл без сознания?
- Три дня. Рядом с жрицей даже время будто течет по-другому - мне показалось, что мы просто летели, а кони не знали устали.
...Джон отложил письмо бастарда Болтона. Что бы Сэм ни говорил про время, ни Мелисандры, ни одичалых поблизости не было заметно. Прошла уже неделя, и Джон был очень склонен скакать назад, пока их лошади не пали от холода. Он подумал об Арье. Она убежала от Рамси, и это уже было полдела, но, как говорит Мелисандра, ночь темна и полна ужасов...
Снизу вдруг донеслись голоса, и Сэм с трудом пролез в люк, а потом протянул руку кому-то, поднимавшемуся за ним. Это оказалась невысокая девушка, до глаз укутанная в шкуры, вслед за ней Сэм вытянул из люка какого-то старика.
- Их привел Призрак, - сказал Сэм. - Они утверждают, что знают тебя и хотят говорить. С ними еще женщина и двое мужчин, мы с Атласом постережем их.
Джон встал и посмотрел на старика. Тот заискивающе улыбался - ужасная улыбка, вместо зубов одни обломки - и трясущимися руками стягивал рукавицы.
- Джон, я хочу сказать, что не убивал Брана и Рикона. Я не знаю, живы ли они, но я их не убивал! Джон, ты меня узнаешь? Даже Призрак узнал меня... - его губы задрожали.
Джон узнал его - по голосу и светлым глазам. Наверно, это было все, что осталось от Теона Грейджоя.
Джон рванулся к нему, и Теон в ужасе выронил рукавицы, когда Джон схватил его за тощие запястья.
- Ты не убивал их? Почему я должен тебе верить, перевертыш? - прошипел он, сжимая тонкие косточки. Он машинально посмотрел на руки, которые держал в своих - трехпалую левую и правую без мизинца - и с отвращением выпустил их. Теон распростерся перед ним на полу и обнял его колени, рыдая.
- Я не перевертыш! Он умер, когда за него взялся лорд Рамси. Я не убивал! Они убежали, и четыре меча исчезли из крипт. Четыре или пять. Я предал Робба, это правда, и ты можешь казнить меня вон тем длинным мечом с белой волчьей головой на рукояти. - Длинный Коготь действительно лежал у постели Джона. - Я не перевертыш, и не Вонючка. Я Теон, Теон, нужно знать свое имя...
Джон схватил его за одежду и попытался поднять, но Теон только крепче обхватывал его колени. Вонючка. Вот как... Рамси Сноу довел леди Хорнвуд до того, что она обглодала собственные пальцы, он забрал пальцы и у Грейджоя. Но где же Арья? Джон посмотрел на девчонку, пришедшую с Теоном - в страхе она вжалась в угол. Пламя факелов искажало ее смутно знакомые черты, но это была не Арья. Где же он видел ее? Джон прищурился. Точно, та подружка Сансы, что иногда с брезгливой жалостью смотрела на него, бастарда. Теперь в ней не было и тени той наивной спеси.
- Джейни? Стюард, Вейон Пуль, твой отец?
Девчонка закивала, и слезы еще пуще потекли у нее из глаз - карих, не серых.
Манс и копейщицы... Выходит, все было напрасно, и они заплатили своими жизнями за лже-Арью и Вонючку.
Всхлипы Теона утихали, и Джон оттолкнул его ногой. Он понял, что хочет ему поверить. Ведь он же и правда видел серого лютоволка совсем неподалеку отсюда! Ему хотелось сесть рядом с Грейджоем и заплакать - по Роббу, Сансе, Арье, Брану и Рикону, по лорду Эддарду, даже по леди Кейтилин. И почему-то Джон думал, что Теон тоже плакал по ним.
...Джон стоял на верхнем этаже в меховом плаще. Сэм и Атлас забили все нижние окна, но тут, под самой крышей, были не просто окна, а несколько балконов, и весь этаж продувал ветер. Потому Джон, Сэм, Атлас, Теон, Джейни и ее компаньонка, Алисанна Мормонт, все жили на нижних уровнях. Двое других парней, железнорожденные - один бородатый, а у другого даже щетина не росла, - отправились в Восточный Дозор. Они приходились Аше Грейджой то ли любовниками, то ли женихами.
А Теон остался. И Джон смотрел, как две маленькие фигурки - Теон и Сэм - приближаются к башне с вязанками хвороста на плечах. Они ходили за топливом по очереди, но Джон избегал Грейджоя. Зато жалостливый Сэм, казалось, взялся опекать его, и Теон тоже привязался к нему - во всяком случае, смотрел на него без страха.
Теону было трудно идти по льду, сковавшему озеро, окружавшее основание башни, и Сэм поддерживал его. Вдвоем они дошаркали до входа и исчезли под козырьком. Джон поглядел вдаль - над лесом и занесенной снегом деревней, на волнистые холмы, тянувшиеся до горизонта. Он не знал, что хочет увидеть: может, растянувшийся на милю караван одичалых и красное пятно одеяния Мелисандры, может, стаю черных ворон, гонящихся за ним, а может, армию короля Станниса, возвращающуюся к Стене. По прошествии времени Джон начал думать, что в письме Рамси не все было правдой. Теон сказал, что Станнис выглядел спокойным.
- Король говорил: пусть приходят. Кто бы они ни были - сир Тупица, Лорд Слишком-Жирный, Бастард... Он назвал лорда Рамси бастардом, - Теон зажал себе рот изуродованными руками.
- А лорд Рамси назвал бастардом меня, - огрызнулся Джон. - И они с королем Станнисом правы - Рамси такой же лорд, как и я.
Станнис Баратеон был воином. Он разбил Виктариона Грейджоя, удерживал Штормовой Предел и отобрал Драконий Камень у Таргариенов. А Рамси Сноу - всего лишь мясник. Мясники не одерживают побед над воинами - Джон верил в это.
Чьи-то ноги заскрипели по ступенькам, и Джон оглянулся. Это был Сэм. Он отряхнул снег с плеч и серьезно посмотрел на Джона.
- Я давно хотел поговорить с тобой. Пожалуйста, поверь Теону. Меня просили не говорить, и я трижды поклялся, но у меня сердце кровью обливается, когда смотрю на этого несчастного калеку. Когда мы с Лилли пробрались из-за Стены в Твердыню Ночи, я увидел твоего брата Брана. И Ходора, и Лето, и двоих Ридов, его спутников. Все они были живы и здоровы, и Бран сказал, что Рикон тоже жив, только ушел в другую сторону под защитой одичалой-копьеносицы. Бран попросил меня не рассказывать тебе, потому что он собирался отправиться за Стену и не хотел подвергать тебя опасности. Я не знаю, что с твоими братьями сейчас, но Теон не убивал их.
- Я догадывался, что он этого не делал. Но он предал Робба - скажешь, что и он тоже жив? - с горечью спросил Джон, не ожидая ответа. Сэм замешкался.
- Джон, у тебя доброе сердце. Ночи становятся все холоднее. Джейни спит с Алисанной Мормонт, и мы с Атласом стараемся согреть Теона, как можем, но нам тесно втроем. Твоя комната просторнее, а Теон совсем слаб и никому уже не причинит вреда...
- Хорошо. Этой ночью он будет спать рядом со мной, - резко ответил Джон и посмотрел в окно. Не только ночи были холоднее, но и дни все короче - небо уже порозовело на западе.
***
Теон бежал, бежал, не разбирая дороги, а сзади уже доносился глухой стук копыт по опавшей листве. Совсем рядом просвистела стрела и вонзилась в ствол дерева. Теон понимал: в этот раз стрелявший намеренно целился не в него, но в следующий может и попасть - в бедро, например, чтобы его зверушка уж точно больше никуда не сбегала. Теону казалось, что он видит, спиной чувствует, как лорд Рамси, ухмыляясь, кладет вторую стрелу на тетиву и поднимает лук, а вороной конь идет под ним ровно, привычно.
- Нет... Нет! Нет, пожалуйста! - закричал Теон, но тут его нога зацепилась за какой-то корень, и он полетел в темноту, вытянув перед собой руки.
...и вынырнул из этой темноты в знакомой башенной комнатенке. Заспанные Сэм и Атлас обеспокоенно смотрели на него, и Теону стало невыносимо стыдно перед ними. Парни согревали его своим теплом и не говорили ни слова, когда он в очередной раз просыпался с воплями и будил их.
Атлас набрал кружку воды из бочонка, в который они с вечера засыпали снег, и протянул ему. Теон взял кружку обеими руками, чтобы не выронить, и пока пил, почему-то вспомнил, как когда-то сам стрелял из лука. Лорд Рамси позаботился, чтобы он больше никогда не натянул тетиву.
Теон поблагодарил Атласа и протянул ему пустую кружку. Он знал, что Атлас родом из Староместа и когда-то спал с мужчинами за деньги. Атлас не скрывал своего прошлого и однажды даже рассказал, как шлюхи издевались над ним, потому что он был единственным юношей в борделе.
- Когда мне удавалось заработать немного денег, они толкали меня, плевали мне в питье, подмешивали всякую гадость в мое масло для волос... Разве я был виноват в том, что некоторые предпочитают мальчиков, а не отвисшие женские сиськи? Если бы ты так же вырос в борделе, Теон, ты вряд ли захотел бы спать с женщинами. Когда постоянно видишь их голые размалеванные тела, они начинают внушать отвращение...
Теон вспомнил, как в Винтерфелле "прачки" и их бастарды косились на него и шипели ему вслед. И тогда он - почти как Атлас - думал, что он не чета этому обозному отребью. Ведь сам лорд Рамси касался его и позволял входить в покои своей жены! Теперь от этих мыслей Теона передергивало.
Сэм Тарли тоже понимал его. Его отец, лорд Рендилл, отослал его на Стену и сделал наследником младшего сына, потому что считал старшего трусливым тюфяком и бесполезным книгочеем.
- Мне жаль, что я не смогу рассказать отцу, как убил Иного, - грустно улыбаясь, сказал Сэм.
"А я, чтобы услышать хоть слово похвалы от отца, взял Винтерфелл. И это не помогло мне", - подумал Теон.
А Джон Сноу... Джон не замечал его - демонстративно отводил взгляд, когда Теон хромал мимо с вязанкой хвороста, когда копал руками снег и бросал в бочонок, когда помогал Али Мормонт развесить рыбу над костром - здесь, в безлюдном месте, рыба ловилась еще хорошо, и Алисанна коптила ее каким-то своим способом, принятым у Мормонтов на Медвежьем Острове. Теон отчаянно хотел быть полезным, и его помощь не отвергали, и потому он понемногу начал оттаивать. Даже Джейни теперь улыбалась, а Призрак сидел рядом с Теоном у полыньи и ждал, пока ему кинут мелкую рыбешку.
Сноу, видя своего лютоволка, весело бегущего за Теоном, отворачивался, и шрамы от когтей на его лице, розовые от мороза, выделялись еще четче. Теон больше не боялся его меча - если бы Джон хотел, он уже казнил бы его, - он боялся возвращения к королю. Бастард служил Станнису и выполнял его приказы, и Теон не сомневался, что, когда они пойдут на юг, Джон свяжет ему руки, хорошо, если посадит на лошадь, и одичалые будут сторожить его, предателя, день и ночь. А может быть, и нет уже никакого короля Станниса... Может, его меч потух под толщей снега, и лежит он с рваными ямами вместо выклеванных глаз, пока в замке лорд Рамси сдирает кожу с прачек на глазах у Абеля.
Теон сидел в углу, прижав колени к груди и уткнувшись лбом в сложенные руки. Его ждало возвращение - к королю Станнису или лорду Рамси, - ждала казнь или участь худшая, чем смерть. Может быть, его не сожгут, может быть, Джон попросит у короля разрешения собственноручно казнить перевертыша и, как лорд Эддард, опустит на его шею валирийский клинок. Это было бы лучше всего, но на это было мало надежды. Теон украл бы рыбу и лошадь и бежал, но куда он мог уйти? За ним сразу пустился бы Призрак, лука у Теона не было, а стоять против лютоволка один на один не осмелился бы и здоровый, сильный мужчина, что уж говорить о такой развалине, как он. Оставалось только уповать на судьбу.
Кто-то тронул его запястье, и Теон поднял взгляд.
- Я поговорил с Джоном, - Сэм виновато смотрел на него. - У него в комнате больше места и есть теплые шкуры. Я подумал, что ты мог бы лечь с ним - он не откажет.
Не откажет - Теон тоже знал это. Он не хотел подниматься к бастарду, боялся холодного презрения в его темных глазах, - но поднялся. Сноу сидел, скрестив ноги, и рассматривал какой-то пергамент, весь в темных пятнах. Когда Теон встал перед ним, смиренно опустив руки, Джон неторопливо убрал пергамент под сложенный вместо подушки плащ и стянул с себя рубашку так непринужденно, будто был один в комнате. Он обтерся водой из бочонка - Теон смотрел, как перекатываются мускулы под белой кожей, красивой и шелковистой на вид, не считая двух мест, где она была черной, словно подгоревшая, - надел рубаху обратно, лег спиной к Теону и притих. Теон видел, как напряжены его плечи, и знал, что Джон, может быть, и вовсе не уснет. Он скорчился над бочонком, воровато оглядываясь, тоже быстро помылся, не снимая рубашки, и заполз под шкуру.
Он устал, страшно устал, целыми днями заставляя свои изуродованные руки работать, а искалеченные ноги - шагать. Было прохладно, но шкуры и исходящее от тела Джона тепло согрели его, и Теон уснул.
...В Винтерфелле тоже было тепло. Горячая вода из источников текла по трубам, но Джейни дрожала. Джейни, Джейни - боль и мученье. Теон разрезал шнурки на ее платье кинжалом, ощущая на себе неотступный взгляд бледных глаз Рамси. Он еще мог держать кинжал, значит, мог и убить Рамси. Но убивали мужчины, а он... Всего лишь Вонючка.
Он так привык к солоноватой тяжести члена лорда Рамси у себя во рту, что почти забыл вкус женщины. Даже добротная шерстяная одежда цветов дома Грейджоев не спасала Теона от липкого взгляда хозяина. Он принадлежал Рамси, а Рамси принадлежал ему, хоть и готовился сейчас овладеть своей женой. Теон беспокойно провел по бедрам Джейни ладонями, чувствуя, как ломит обрубки пальцев. Она была все такой же сухой, и Теон боялся, что вот-вот его схватят за волосы на затылке, и Рамси, забыв о новобрачной, потащит его в подземелья, чтобы там еще что-нибудь отрезать бесполезному Вонючке - язык или, может быть, губы.
Теон проник языком в щель Джейни так глубоко, как мог, а потом раздвинул узкие складочки и нащупал чувствительный комочек. Слава старым богам, она повлажнела. Теон отстранился и склонил голову, слушая шаги Рамси. Скрипнула кровать, и хозяин окликнул его:
- Посмотри на меня, сладкий мой Вонючка!
Теон взглянул на них обоих - мужа и жену, обнаженных, лежащих на постели. Джейни смотрела в потолок, и между ног у нее блестело от слюны, а Рамси лениво поглаживал свой член. Вдруг он сел и другой рукой начал ласкать Джейни, не отрывая взгляда от Теона.
- Ты один тут еще одет. Давай, снимай с себя кракенские тряпки, покажи леди Арье, каким ты стал.
Теона окатило волной ужаса, и он упал на колени, запустив пальцы в волчью шкуру на полу.
- Пожалуйста, милорд, нет, пожалуйста, только не при ней, я ваш, только ваш, и лишь вы можете смотреть на меня... Нетнетнет...
Кто-то тряс его за плечи. Теон боялся открывать глаза - наверно, это лорд Рамси вернулся, чтобы наказать его за непослушание.
- Милорд, приказывайте... Я ваш Вонючка, я все исполню... - пролепетал Теон, закрывая лицо ладонями и надеясь, что хозяин смилостивится и перестанет так жестоко трясти его, может, даже не ударит.
- Теон! Теон, проснись! Это я, Джон, Джон Сноу, - голос был знакомым, но принадлежал не Рамси. Теон нерешительно убрал руки и увидел встревоженные глаза - темные, не прозрачно-серые, глаза Джона Сноу.
- Джон... - прошептал он и ухватился за плечи Сноу. - Мы в Винтерфелле?
- Да нет же! Мы в башне королевы Алисанны, очнись, Теон! Бастарда здесь нет!
- Есть, - прошептал Теон и улыбнулся. Джон глупо заморгал, а потом тоже невольно ухмыльнулся.
- Пришел в себя? Надеюсь, Сэм с Атласом не проснулись, ты ужасно кричал... Ты меня не боишься? - почти виновато спросил Джон.
- Тебя - нет, - ответил Теон. - Я боюсь за тебя. Сэм рассказал мне о твоих людях на Стене, как они чуть не убили тебя... Лорд Рамси показал мне вещи страшнее смерти, и если меня казнят перед северянами, то так тому и быть. А ты должен жить.
- Ты говоришь, как Мелисандра, - задумчиво сказал Джон. - Сэм передал мне ее слова: она сказала, что час моей смерти еще не настал. Почему ты думаешь, что я должен жить?
- Потому что Бран и Рикон живы, они не могли умереть, - торопливо начал перечислять Теон. - Санса и Арья... Джейни - не Арья, но твоя сестра тоже может быть жива... Ты должен разыскать их. Мы наверняка знаем только про Робба... - голос Теона угас.
- Я прощаю тебе смерть Робба, - сказал Джон. - В ней виноваты Фреи и Болтоны, и когда мы дойдем до Винтерфелла, я брошу Рамси перед тобой на колени и дам тебе свой меч после того, как он вкусит крови Русе Болтона. Мы отомстим перед всем Севером.
- Спасибо, Джон, - искренне поблагодарил Теон. "Если прежде твой меч не вкусит моей крови", - подумал он, но не сказал вслух. Если Джону надо будет выбирать между жалким перевертышем и верностью королю, то он выберет верность, как выбрал его отец, в этом не было сомнений.
Джон укрыл его шкурой и не отстранился, когда Теон придвинулся к нему.
...Теон проснулся раньше Джона. Рука Сноу была свободно перекинута через его талию, грудью он прижимался к спине Теона, и тот почувствовал, как в поясницу упирается твердость. Когда-то это бывало и с ним по утрам, и Теон съежился, охваченный странными чувствами: ревностью к одичалой, с которой Джон стал мужчиной, страхом перед лордом Рамси, будто тот через много лиг мог увидеть, как чужой обнимает его Вонючку, тоской по тем временам, когда они с Джоном и Роббом плескались обнаженные в винтерфелльских прудах, и неистовым желанием снова ощутить чье-то тепло. У Джона, должно быть, давно не было женщины после смерти той, единственной, и, может статься, он тоже хотел бы этого.
Теон накрыл руку Джона своей правой, почти целой, прижав ладонью к своей груди, и осторожно подался назад бедрами. Он боялся и ждал того момента, когда Сноу проснется. Хуже уже наверняка не будет - Джон может выгнать его из своей постели, велеть не унижаться, и только.
Джон шевельнулся и громко выдохнул на ухо Теону, машинально подхватил ритм его движений, но потом замер, сжав в горсти рубашку на исхудалой груди Теона.
- Пожалуйста, не останавливайся. Не отталкивай меня, - взмолился Теон и услышал в собственном голосе знакомые скулящие нотки. Он хотел, чтобы Джон продолжал, даже был готов раздеться для него, главное только не поворачиваться лицом, пусть делает это так, со спины, словно с какой-нибудь шлюхой, пусть так... Теон приспустил свои штаны и на ощупь сделал то же самое со штанами Джона. Член Сноу удобно лег между ягодиц. Его дыхание шевелило поседевшие волосы на затылке Теона, и тот обреченно ждал, когда Джон все же оттолкнет его.
Сноу крепко обхватил его за талию и потащил на себя, проезжаясь членом по впалому животу Теона. Он запрокинул голову и выдохнул сквозь зубы, сдавил коленями бедра Теона, и тот понял. Знакомое возбуждение шевельнулось в паху - как когда он хотел повалить жестколицую Рябину на стол и потискать сквозь платье сдобную Ягодку, хотел и не мог. А с Джоном мог делать, что хотел...
И Теон скользил ладонями по снежно-светлой коже Джона, мял его плечи, срывал поцелуи с полных губ и двигался в каком-то полубреду, чувствуя, как ноги Джона оплетают его, а член, зажатый между их телами, упруго подергивается. Он жадно впитывал каждое прикосновение пальцев Джона, круживших по спине под рубашкой и тискавших задницу. Теон был счастлив, когда Джон прижал его к себе, как любовника, низко застонал и выплеснулся себе на живот. Он был пьян доверием в глазах Джона, когда тот погладил его по запавшей щеке и мягко коснулся угловато выступившей скулы, а потом поцеловал, перебирая сухие, как солома, волосы. Уродство Теона как будто вовсе не заботило его.
- Мы можем и по-другому, - Теон понимал, что опять раболепствует и подлизывается, он чувствовал непреодолимое желание оправдаться, будто от него все еще воняло, и он, извалявшись в дерьме, осмелился извалять в нем и Джона, как если бы они были равны. - Если желаешь трахнуть меня или хочешь, чтобы я поработал ртом, только скажи...
На мгновение ему показалось, что Джон сейчас ударит его. Но Сноу сжал губы, и злой блеск в его глазах потух.
- Ты путаешь меня с бастардом Болтона? Я не хочу больше слышать такое от тебя. И не хочу ничего, чего не хотел бы ты. Я не собираюсь насиловать тебя или делать своим рабом. Ты, наверно, пока иначе не можешь, не веришь, что ты свободен. Но ты свободен. Я чувствую: Мелисандра уже близко. Раны, которые она излечила, зудят. Я не отдам тебя на расправу королю, я не позволю убить тебя, чего бы мне это ни стоило. И ты ничего не должен мне за это - совсем ничего, понимаешь? Ты ведь единственный человек, который, кроме меня, помнит Винтерфелл, каким он был, и этого достаточно.
- Винтерфелл. Я тебе верю, Джон: мы выгоним оттуда Фреев, Болтонов, Мандерли, самого короля и его красного бога. В Винтерфелле снова будут Старки. Но зима близко, как говорили твои предки.
- Зима близко, - посерьезнел Джон.
- Не страшно, если ты поцелуешь меня, - Теон откатился в сторону, улыбнулся и потянул к себе Джона. Ощущая на себе теплую тяжесть чужого тела, он и правда ничего не боялся. В грядущих битвах они с Джоном прикроют друг другу спины.
Название: Башня королевы Алисанны
Автор: grievouss
Канон: ПЛиО
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17
Персонажи и пейринги: Джон Сноу/Теон Грейджой, Рамси Болтон/Теон Грейджой
Размер: миди (5695 слов)
Аннотация: После всех испытаний Теон получает крупицу любви
От автора: исполнение со второго тура феста
Статус: закончен
читать дальшеТеон не понимал, спит он или бодрствует. Наверно, временами он отключался, но потом снова приходил в сознание, и тогда о себе напоминали горящие от царапин спина и запястья, нос наполняла вонь сжигаемого торфа, но больше всего болели плечи. Король поднялся на крышу - смотреть в огонь сигнального костра, - и цепи, державшие Теона на стене, немного ослабили. Когда он смог встать на ноги, и руки начали отходить, Теон с трудом сдерживался, чтобы не вопить от боли. Какое-то время он снова чувствовал руки, но теперь они опять немели, более того - ноги тоже затекли. Он засыпал, но приходил в себя, когда повисал на цепях, и ржавые кандалы впивались в запястья. А потом свет факелов перед глазами расплывался и постепенно мерк, и все повторялось.
Из такого полузабытья его и вырвали - весьма грубо. Кто-то запихнул ему в рот кусок ветоши и правильно сделал - от неожиданности Теон так резко вскинул голову, что ударился затылком о стену. Кляп превратил его крик в едва слышный писк. Над ухом раздался шепот Аши:
- Прости. Мы должны сделать все как можно тише. Ни о чем не спрашивай.
Теон ошарашенно огляделся. Джастин Масси уже поворачивал ключ в замке его кандалов. Вдвоем с Ашей они закутали Теона в плащ, подбитый мехом, и подхватили под мышки. За дверью их ждала коренастая женщина с грубоватым лицом. Стараясь держаться поближе к стене башни, чтобы не быть замеченными с крыши, четверка скрылась во вьюжной мгле. Снег быстро замел их следы.
...Теон недолго продержался на лошади. После нескольких переходов он рухнул в сугроб со спины животного и дальше уже мало что помнил из того, что происходило с его телом.
Мертвые люди Ральфа Кеннинга, висящие на кольях, один за другим поднимали залитые кровью руки и указывали на него. Их белые на окровавленных лицах глаза были широко раскрыты и блестели, словно кусочки слюды.
Сучки Рамси облизывали его лицо, и их мокрые широкие языки превращались в змеиные, а потом проникали в ноздри, рот и уши Теона. Он не мог дышать, и собачья слюна замерзала у него на щеках.
Лик со ствола чардрева строго взирал на него. Кровавый сок проложил скорбные дорожки на коре, а красные листья густо усыпали снег. Те, что остались, печально шелестели. Теон... Теон... Теон... - звали они его.
- Теон, очнись! - коренастая женщина хлопала его по щекам. Он непонимающе посмотрел на нее.
Она знает меня, подумал он. А вот ее имя мне неизвестно. Каждый должен знать свое имя.
- Кто ты? - проскрипел он. Горло еще болело, а глаза резал дневной свет, но он чувствовал себя намного лучше, чем раньше - только был очень слаб.
Женщина не удивилась вопросу.
- Алисанна Мормонт, - невнятно ответила она и достала изо рта хорошо разжеванную полоску копченого мяса. - Не жуй, глотай так.
Она скормила ему несколько таких кусков и дала запить бульоном, тепло в чашке с которым сохраняли только ее большие ладони в рукавицах из шкур.
- Надо, чтобы ты побыстрее оправился, но ты не ел почти неделю, бесполезно пихать в тебя еду сейчас. Немного ее у нас - не обещаю, что потом порции станут больше, - она отошла к костру. Теон проследил взглядом за медведицей и увидел еще троих: двоих мужчин, которых он не узнавал, и Джейни Пуль. Ее маленькое личико казалось печальным и постаревшим. Чуть поодаль три тощие лошади объедали еловые ветки. Он понял, что лежит на волокуше, укрытый шкурами.
- Где Аша? - спросил Теон, но его голос был все еще слишком тихим. - Где моя сестра? Где она? - почти выкрикнул он и закашлялся.
- Не надрывайся, - Алисанна опустилась на корточки рядом с ним. - Как ты думаешь, почему Джастин Масси вызволил тебя из плена? Почему дал нам целых четырех лошадей - пусть даже сейчас их три? - взгляд медведицы стал жестким.
Теон приоткрыл рот.
"Однажды вашему величеству потребуется захватить Железные острова. Это получится куда легче, если дочь Бейлона Грейджоя будет вашей пешкой, когда один из верных вам людей станет ей мужем и господином", - вспомнились ему слова Масси.
Алисанна вернулась к костру. Теон молчал и смотрел в белое небо широко раскрытыми глазами, в которых закипали слезы.
Прости меня, Аша, прости! Если только сможешь, прости, сестра, я никогда... Никогда...
Теон сморщился и ощупал языком острые края оставшихся зубов. Сжал в кулаки руки, упрятанные в меховые рукавицы, и почувствовал, как они слабы без недостающих пальцев. Вздрогнул при воспоминании о том, как Русе Болтон предлагал ему помыться и надеть чистую одежду, как он едва не увидел... Вонючка, Вонючка, дерьма кучка. Ради него Аша ушла с нелюбимым - ради него, огрызка. Он никогда не сможет отплатить ей за эту жертву.
Невыплаканные слезы жгли ему глаза, и челюсть сводило от боли, но его желудок принял пищу, и скоро Теон уснул.
...Когда пришли двое прислужников лорда Рамси, Теон пытался забыться на своем кресте, но дергающая боль в пальце не отпускала. Люди содрали с него штаны, окатили водой из ведра и быстро обтерли тряпками. Совсем чистым он от этого не стал, но вони заметно поубавилось. Он не спрашивал, зачем они делают это, только весь сжался при мысли о том, что, должно быть, бастард войдет с минуты на минуту.
Один из мужчин с помощью веревки, пропущенной через блок, опустил крест, так что тот теперь стоял под углом к полу, а другой привязал несопротивляющегося Теона на место. Он был без штанов, и как никогда хотелось свести ноги. Если он так стыдился слуг, то что говорить о самом лорде Рамси?
Теон закрыл глаза, когда тот вошел. Лорд Рамси не терпел слабости - за каждое "пожалуйста" он отвешивал своему пленнику оплеуху, и сейчас Теон тоже обреченно ждал удара. Но его не последовало.
Прикосновение пальцев Рамси к его шее было почти нежным и настолько неожиданным, что Теон громко всхлипнул. Бастард улыбался - улыбались не только его губы, но и прозрачные глаза. Теон еще не видел его таким. Рамси любовно провел пальцем по его ключице и прижал кончиком местечко, где в ямке бился пульс.
- Тебе не одиноко по ночам, Теон Грейджой? - шепнул Рамси ему на ухо. - Наверно, тебе очень холодно тут одному...
Теон не знал, что ответить, и молчал.
- Вижу, что холодно, - сам себе ответил Рамси и провел ладонью по груди Теона, ероша стоящие дыбом волоски, а потом крепко ущипнул напрягшийся сосок. - Согласилась бы хоть одна из твоих девок согреть тебя сейчас? Я сомневаюсь, что какая-то из них стала бы мокрой при виде тебя, привязанного к кресту. Это скорее твой зад надо отдавать на потеху мужчинам. Любой из моих ребят с радостью попользовался бы твоей дыркой, позволь я им это, - возбужденно прошипел бастард.
Теон задрожал и отвернулся от Рамси, а тот коснулся его выступивших ребер, в клетке которых отчаянно колотилось сердце.
- Но ты принадлежишь только мне. Ты мой, - прежним вкрадчивым голосом сказал Рамси. - И ты же не будешь отказывать мне в праве взять свое?
- Нет... Нет, прошу вас... - выдавил Теон, забыв о гордости, и попытался вжаться спиной в дерево креста.
- О, но почему же? Разве твои шлюшки так разговаривали с тобой? Полагаю, они просили о чем-то другом. "Да-да, о да, пожалуйста, возьми меня, мой лорд!" - пискливо передразнил Рамси воображаемую девицу. - Лучше бы и тебе просить так же, - голос мучителя стал ниже, грубее.
Он вдруг сдавил рукой яйца Теона. Боль была дикой, и Теон завопил в голос, пытаясь согнуть ноги в коленях, а руки в локтях, свернуться клубочком... Но путы делали его беззащитным, и он мог только извиваться, еще больше распаляя лорда Рамси.
- Пожалуйста... милорд... - прошептал он, как только смог говорить. Рамси положил руку на его член и гладил, чуть прижимая головку ладонью и оттягивая кожицу.
Теон зажмурился: если бастард продолжит в том же духе, то его тело начнет отзываться - в паху уже приятно тяжелело.
- Что "пожалуйста, милорд", мой милый? - допытывался Рамси, и горячий стыд охватил Теона. Нет, он не мог это сказать, просто не мог... Он плотно сжал губы, чтобы не дать ни одному звуку прорваться. Не стоило этого делать - Рамси ударил его так сильно, что рот наполнился кровью.
- Пожалуйста, трахни меня... Сделай меня своим, - Теон замотал головой и поддал бедрами. Чем быстрее это закончится, тем быстрее Рамси оставит его одного.
- Ооооо... - выдохнул Рамси и запустил пальцы в еще влажные волосы Теона. - Это ты хорошо придумал. Должно быть, и правда так хочешь...
Он сплюнул в ладонь и снова взял в руку полутвердый член Теона. Между ягодиц ткнулись скользкие пальцы. Было неприятно, но, пожалуй, не больно - если сравнивать с тем, как с пальца снимают кожу. Рамси готовил его недолго: скоро он спустил штаны - Теон старался не смотреть - и протиснулся в него.
Теон запрокинул голову, но Рамси рванул его за волосы и прижался грудью к его груди, а потом поцеловал - скорее кусая. Когда он оторвался от Теона, на его губах и оскаленных зубах блестела розоватая слюна. Он двигался быстро, безжалостно - так же, как сам Теон, когда урывал свое мгновение наслаждения в объятиях очередной девицы.
Но Рамси ни на секунду не убирал руки с его члена, и Теон чувствовал, что близок к концу. Бастард точно знал, как нужно это делать: сжимал ровно так, как надо, не сильно и не слабо, и восхитительно проходился большим пальцем по уздечке, и размазывал сочащуюся жидкость... Теон непроизвольно напрягся, крепко обхватив член Рамси внутри. Тот шумно выдохнул и начал толкаться все более рвано, беспорядочно.
Когда он кончил, то оставался в Теоне, пока и его не довел до конца, а выйдя, положил руки на раздвинутые бедра пленника и одобрительно смотрел, как его семя капает из саднящего ануса, смешиваясь с семенем Теона, стекающим с живота.
- Мокрая похотливая сучка, - сказал он почти весело, без злобы.
Сучка... Сучка... Вонючка - похотливая сучка...
Теон проснулся, задыхаясь. Болело, казалось, все тело.
На следующий день после того, как лорд Рамси взял его, он пришел с мейстером. И со своим свежевальным ножом в руке.
После этого Теон окончательно перестал быть мужчиной. Остался Вонючка.
Али Мормонт, Джейни и двое мужчин спали на чем-то вроде подстилки из еловых лап - ночь была ясной, снега не было. А Теон дрожал на своей волокуше под звездным небом, и морозный воздух кусал его влажные щеки.
***
Джон вертел в руках окровавленный пергамент со сломанной печатью розового воска.
"Бастарду" было написано на листе. Джон развернул свиток и в который раз начал читать. Его кровь залила верхнюю половину пергамента и уже побурела, но нижняя часть осталась почти нетронутой.
Я хочу получить назад свою жену. Я хочу королеву короля-самозванца. Я хочу его дочь и красную ведьму. Я хочу принцессу одичалых. Я хочу маленького принца, одичалого младенца. И я хочу моего Вонючку. Пришли их ко мне, бастард, и я не побеспокою тебя или твоих черных ворон. А не отдашь — я вырежу твое ублюдочное сердце и съем его.
Рамси Болтон, законнорожденный лорд Винтерфелла.
Вонючка. Еще когда Джон впервые прочитал письмо, эта кличка сразу бросилась ему в глаза. Кто этот Вонючка и почему Рамси упомянул его?
Даже Мелисандра не знала ответа на этот вопрос. Мелисандра, которая спасла его от смерти. Джон долго спал, и все, что он чувствовал - был холод. Ночь опустилась на Север, и Белые Ходоки собирались у Стены. Бледные глаза Русе Болтона смотрели с незнакомого ухмыляющегося лица. Ледяные кинжалы снова и снова пронзали Джона, и он не мог даже пошевелиться - клинки входили в его тело, как в масло.
Но однажды он понял, что может открыть глаза, и так и сделал. Было темно, и низкий потолок освещал огонь факелов.
- Джон? - в поле зрения вплыло улыбающееся лицо Сэма. - Атлас, Атлас, поди сюда, он очнулся!
Сэм и Атлас помогли Джону сесть, и он скривился от боли. Раны на животе и под лопаткой ныли, и дышать было больно, но он мог оглядеться. Темная комната оказалась совсем маленькой клетушкой, но с каменными стенами. Тут были даже окна, хоть и забитые досками, щели между которыми кто-то законопатил мхом. В полу был люк с лестницей, ведущей вниз.
Сэм, кажется, до сих пор ошарашенный тем, что Джон наконец пришел в чувство, рассказал ему все, время от времени суетливо поправляя меховые одеяла, укутывавшие друга. Мелисандра упросила Боуэна Марша отдать ей тело Джона, якобы для сожжения, и он неохотно уступил, когда королева Селиса рьяно выступила в защиту своей драгоценной жрицы. Атлас с Сэмом подменили Джона каким-то трупом из ледяных камер и по тайному приказу Мелисандры собрали все необходимое: шкуры, топоры и еду.
- Она обманула их - навела морок на них всех, как с Гремучей Рубашкой. А ты... Ты все это время не был мертв. Но и на живого тоже был не похож: ты не дышал, и твое сердце не билось, но все члены оставались гибкими - ты не коченел. Мы везли тебя на юг, и скоро жрица догнала нас. Она взяла свой рубин в ладони и долго шептала над ним, а потом приложила к твоим губам. Я все это время держал тебя за руку и заметил, когда она начала теплеть. Мелисандра заявила, что Р'Глор своей милостью излечил твои раны. Я очень удивился, когда увидел - посмотри сам!
Сэм приподнял рубашку Джона, и тот осторожно вытянул шею. Кинжальная рана на его животе была покрыта обугленной корочкой, и Джон понял, что такая же странная спекшаяся корка - и на других местах, куда его настигли ножевые удары.
- Я предлагал остаться в Кротовом Городке - под землей там тепло, а сам поселок все бросили. Но жрица сказала, что это слишком близко к Стене, так что мы ехали и ехали на юг, пока не оказались здесь. Это земли Нового Дара, и мы в башне Алисанны Доброй, той, что зовется Короной Королевы.
Джон помнил это место. "Мы могли бы вернуться и поселиться в этой башне", - сказала когда-то Игритт. Он вздохнул.
- Где Призрак?
- Охотится, - ответил Сэм. - Мы выпустили его.
- А Мелисандра?
- Она уехала обратно на Стену и обещала вернуться с Тормундом и другими одичалыми. Не знаю, как она убедит их, что ты жив, но все они слышали, как ты читал письмо, и пойдут на юг, с тобой или без тебя. Мелисандра приказала оставаться здесь.
- И сколько же я пробыл без сознания?
- Три дня. Рядом с жрицей даже время будто течет по-другому - мне показалось, что мы просто летели, а кони не знали устали.
...Джон отложил письмо бастарда Болтона. Что бы Сэм ни говорил про время, ни Мелисандры, ни одичалых поблизости не было заметно. Прошла уже неделя, и Джон был очень склонен скакать назад, пока их лошади не пали от холода. Он подумал об Арье. Она убежала от Рамси, и это уже было полдела, но, как говорит Мелисандра, ночь темна и полна ужасов...
Снизу вдруг донеслись голоса, и Сэм с трудом пролез в люк, а потом протянул руку кому-то, поднимавшемуся за ним. Это оказалась невысокая девушка, до глаз укутанная в шкуры, вслед за ней Сэм вытянул из люка какого-то старика.
- Их привел Призрак, - сказал Сэм. - Они утверждают, что знают тебя и хотят говорить. С ними еще женщина и двое мужчин, мы с Атласом постережем их.
Джон встал и посмотрел на старика. Тот заискивающе улыбался - ужасная улыбка, вместо зубов одни обломки - и трясущимися руками стягивал рукавицы.
- Джон, я хочу сказать, что не убивал Брана и Рикона. Я не знаю, живы ли они, но я их не убивал! Джон, ты меня узнаешь? Даже Призрак узнал меня... - его губы задрожали.
Джон узнал его - по голосу и светлым глазам. Наверно, это было все, что осталось от Теона Грейджоя.
Джон рванулся к нему, и Теон в ужасе выронил рукавицы, когда Джон схватил его за тощие запястья.
- Ты не убивал их? Почему я должен тебе верить, перевертыш? - прошипел он, сжимая тонкие косточки. Он машинально посмотрел на руки, которые держал в своих - трехпалую левую и правую без мизинца - и с отвращением выпустил их. Теон распростерся перед ним на полу и обнял его колени, рыдая.
- Я не перевертыш! Он умер, когда за него взялся лорд Рамси. Я не убивал! Они убежали, и четыре меча исчезли из крипт. Четыре или пять. Я предал Робба, это правда, и ты можешь казнить меня вон тем длинным мечом с белой волчьей головой на рукояти. - Длинный Коготь действительно лежал у постели Джона. - Я не перевертыш, и не Вонючка. Я Теон, Теон, нужно знать свое имя...
Джон схватил его за одежду и попытался поднять, но Теон только крепче обхватывал его колени. Вонючка. Вот как... Рамси Сноу довел леди Хорнвуд до того, что она обглодала собственные пальцы, он забрал пальцы и у Грейджоя. Но где же Арья? Джон посмотрел на девчонку, пришедшую с Теоном - в страхе она вжалась в угол. Пламя факелов искажало ее смутно знакомые черты, но это была не Арья. Где же он видел ее? Джон прищурился. Точно, та подружка Сансы, что иногда с брезгливой жалостью смотрела на него, бастарда. Теперь в ней не было и тени той наивной спеси.
- Джейни? Стюард, Вейон Пуль, твой отец?
Девчонка закивала, и слезы еще пуще потекли у нее из глаз - карих, не серых.
Манс и копейщицы... Выходит, все было напрасно, и они заплатили своими жизнями за лже-Арью и Вонючку.
Всхлипы Теона утихали, и Джон оттолкнул его ногой. Он понял, что хочет ему поверить. Ведь он же и правда видел серого лютоволка совсем неподалеку отсюда! Ему хотелось сесть рядом с Грейджоем и заплакать - по Роббу, Сансе, Арье, Брану и Рикону, по лорду Эддарду, даже по леди Кейтилин. И почему-то Джон думал, что Теон тоже плакал по ним.
...Джон стоял на верхнем этаже в меховом плаще. Сэм и Атлас забили все нижние окна, но тут, под самой крышей, были не просто окна, а несколько балконов, и весь этаж продувал ветер. Потому Джон, Сэм, Атлас, Теон, Джейни и ее компаньонка, Алисанна Мормонт, все жили на нижних уровнях. Двое других парней, железнорожденные - один бородатый, а у другого даже щетина не росла, - отправились в Восточный Дозор. Они приходились Аше Грейджой то ли любовниками, то ли женихами.
А Теон остался. И Джон смотрел, как две маленькие фигурки - Теон и Сэм - приближаются к башне с вязанками хвороста на плечах. Они ходили за топливом по очереди, но Джон избегал Грейджоя. Зато жалостливый Сэм, казалось, взялся опекать его, и Теон тоже привязался к нему - во всяком случае, смотрел на него без страха.
Теону было трудно идти по льду, сковавшему озеро, окружавшее основание башни, и Сэм поддерживал его. Вдвоем они дошаркали до входа и исчезли под козырьком. Джон поглядел вдаль - над лесом и занесенной снегом деревней, на волнистые холмы, тянувшиеся до горизонта. Он не знал, что хочет увидеть: может, растянувшийся на милю караван одичалых и красное пятно одеяния Мелисандры, может, стаю черных ворон, гонящихся за ним, а может, армию короля Станниса, возвращающуюся к Стене. По прошествии времени Джон начал думать, что в письме Рамси не все было правдой. Теон сказал, что Станнис выглядел спокойным.
- Король говорил: пусть приходят. Кто бы они ни были - сир Тупица, Лорд Слишком-Жирный, Бастард... Он назвал лорда Рамси бастардом, - Теон зажал себе рот изуродованными руками.
- А лорд Рамси назвал бастардом меня, - огрызнулся Джон. - И они с королем Станнисом правы - Рамси такой же лорд, как и я.
Станнис Баратеон был воином. Он разбил Виктариона Грейджоя, удерживал Штормовой Предел и отобрал Драконий Камень у Таргариенов. А Рамси Сноу - всего лишь мясник. Мясники не одерживают побед над воинами - Джон верил в это.
Чьи-то ноги заскрипели по ступенькам, и Джон оглянулся. Это был Сэм. Он отряхнул снег с плеч и серьезно посмотрел на Джона.
- Я давно хотел поговорить с тобой. Пожалуйста, поверь Теону. Меня просили не говорить, и я трижды поклялся, но у меня сердце кровью обливается, когда смотрю на этого несчастного калеку. Когда мы с Лилли пробрались из-за Стены в Твердыню Ночи, я увидел твоего брата Брана. И Ходора, и Лето, и двоих Ридов, его спутников. Все они были живы и здоровы, и Бран сказал, что Рикон тоже жив, только ушел в другую сторону под защитой одичалой-копьеносицы. Бран попросил меня не рассказывать тебе, потому что он собирался отправиться за Стену и не хотел подвергать тебя опасности. Я не знаю, что с твоими братьями сейчас, но Теон не убивал их.
- Я догадывался, что он этого не делал. Но он предал Робба - скажешь, что и он тоже жив? - с горечью спросил Джон, не ожидая ответа. Сэм замешкался.
- Джон, у тебя доброе сердце. Ночи становятся все холоднее. Джейни спит с Алисанной Мормонт, и мы с Атласом стараемся согреть Теона, как можем, но нам тесно втроем. Твоя комната просторнее, а Теон совсем слаб и никому уже не причинит вреда...
- Хорошо. Этой ночью он будет спать рядом со мной, - резко ответил Джон и посмотрел в окно. Не только ночи были холоднее, но и дни все короче - небо уже порозовело на западе.
***
Теон бежал, бежал, не разбирая дороги, а сзади уже доносился глухой стук копыт по опавшей листве. Совсем рядом просвистела стрела и вонзилась в ствол дерева. Теон понимал: в этот раз стрелявший намеренно целился не в него, но в следующий может и попасть - в бедро, например, чтобы его зверушка уж точно больше никуда не сбегала. Теону казалось, что он видит, спиной чувствует, как лорд Рамси, ухмыляясь, кладет вторую стрелу на тетиву и поднимает лук, а вороной конь идет под ним ровно, привычно.
- Нет... Нет! Нет, пожалуйста! - закричал Теон, но тут его нога зацепилась за какой-то корень, и он полетел в темноту, вытянув перед собой руки.
...и вынырнул из этой темноты в знакомой башенной комнатенке. Заспанные Сэм и Атлас обеспокоенно смотрели на него, и Теону стало невыносимо стыдно перед ними. Парни согревали его своим теплом и не говорили ни слова, когда он в очередной раз просыпался с воплями и будил их.
Атлас набрал кружку воды из бочонка, в который они с вечера засыпали снег, и протянул ему. Теон взял кружку обеими руками, чтобы не выронить, и пока пил, почему-то вспомнил, как когда-то сам стрелял из лука. Лорд Рамси позаботился, чтобы он больше никогда не натянул тетиву.
Теон поблагодарил Атласа и протянул ему пустую кружку. Он знал, что Атлас родом из Староместа и когда-то спал с мужчинами за деньги. Атлас не скрывал своего прошлого и однажды даже рассказал, как шлюхи издевались над ним, потому что он был единственным юношей в борделе.
- Когда мне удавалось заработать немного денег, они толкали меня, плевали мне в питье, подмешивали всякую гадость в мое масло для волос... Разве я был виноват в том, что некоторые предпочитают мальчиков, а не отвисшие женские сиськи? Если бы ты так же вырос в борделе, Теон, ты вряд ли захотел бы спать с женщинами. Когда постоянно видишь их голые размалеванные тела, они начинают внушать отвращение...
Теон вспомнил, как в Винтерфелле "прачки" и их бастарды косились на него и шипели ему вслед. И тогда он - почти как Атлас - думал, что он не чета этому обозному отребью. Ведь сам лорд Рамси касался его и позволял входить в покои своей жены! Теперь от этих мыслей Теона передергивало.
Сэм Тарли тоже понимал его. Его отец, лорд Рендилл, отослал его на Стену и сделал наследником младшего сына, потому что считал старшего трусливым тюфяком и бесполезным книгочеем.
- Мне жаль, что я не смогу рассказать отцу, как убил Иного, - грустно улыбаясь, сказал Сэм.
"А я, чтобы услышать хоть слово похвалы от отца, взял Винтерфелл. И это не помогло мне", - подумал Теон.
А Джон Сноу... Джон не замечал его - демонстративно отводил взгляд, когда Теон хромал мимо с вязанкой хвороста, когда копал руками снег и бросал в бочонок, когда помогал Али Мормонт развесить рыбу над костром - здесь, в безлюдном месте, рыба ловилась еще хорошо, и Алисанна коптила ее каким-то своим способом, принятым у Мормонтов на Медвежьем Острове. Теон отчаянно хотел быть полезным, и его помощь не отвергали, и потому он понемногу начал оттаивать. Даже Джейни теперь улыбалась, а Призрак сидел рядом с Теоном у полыньи и ждал, пока ему кинут мелкую рыбешку.
Сноу, видя своего лютоволка, весело бегущего за Теоном, отворачивался, и шрамы от когтей на его лице, розовые от мороза, выделялись еще четче. Теон больше не боялся его меча - если бы Джон хотел, он уже казнил бы его, - он боялся возвращения к королю. Бастард служил Станнису и выполнял его приказы, и Теон не сомневался, что, когда они пойдут на юг, Джон свяжет ему руки, хорошо, если посадит на лошадь, и одичалые будут сторожить его, предателя, день и ночь. А может быть, и нет уже никакого короля Станниса... Может, его меч потух под толщей снега, и лежит он с рваными ямами вместо выклеванных глаз, пока в замке лорд Рамси сдирает кожу с прачек на глазах у Абеля.
Теон сидел в углу, прижав колени к груди и уткнувшись лбом в сложенные руки. Его ждало возвращение - к королю Станнису или лорду Рамси, - ждала казнь или участь худшая, чем смерть. Может быть, его не сожгут, может быть, Джон попросит у короля разрешения собственноручно казнить перевертыша и, как лорд Эддард, опустит на его шею валирийский клинок. Это было бы лучше всего, но на это было мало надежды. Теон украл бы рыбу и лошадь и бежал, но куда он мог уйти? За ним сразу пустился бы Призрак, лука у Теона не было, а стоять против лютоволка один на один не осмелился бы и здоровый, сильный мужчина, что уж говорить о такой развалине, как он. Оставалось только уповать на судьбу.
Кто-то тронул его запястье, и Теон поднял взгляд.
- Я поговорил с Джоном, - Сэм виновато смотрел на него. - У него в комнате больше места и есть теплые шкуры. Я подумал, что ты мог бы лечь с ним - он не откажет.
Не откажет - Теон тоже знал это. Он не хотел подниматься к бастарду, боялся холодного презрения в его темных глазах, - но поднялся. Сноу сидел, скрестив ноги, и рассматривал какой-то пергамент, весь в темных пятнах. Когда Теон встал перед ним, смиренно опустив руки, Джон неторопливо убрал пергамент под сложенный вместо подушки плащ и стянул с себя рубашку так непринужденно, будто был один в комнате. Он обтерся водой из бочонка - Теон смотрел, как перекатываются мускулы под белой кожей, красивой и шелковистой на вид, не считая двух мест, где она была черной, словно подгоревшая, - надел рубаху обратно, лег спиной к Теону и притих. Теон видел, как напряжены его плечи, и знал, что Джон, может быть, и вовсе не уснет. Он скорчился над бочонком, воровато оглядываясь, тоже быстро помылся, не снимая рубашки, и заполз под шкуру.
Он устал, страшно устал, целыми днями заставляя свои изуродованные руки работать, а искалеченные ноги - шагать. Было прохладно, но шкуры и исходящее от тела Джона тепло согрели его, и Теон уснул.
...В Винтерфелле тоже было тепло. Горячая вода из источников текла по трубам, но Джейни дрожала. Джейни, Джейни - боль и мученье. Теон разрезал шнурки на ее платье кинжалом, ощущая на себе неотступный взгляд бледных глаз Рамси. Он еще мог держать кинжал, значит, мог и убить Рамси. Но убивали мужчины, а он... Всего лишь Вонючка.
Он так привык к солоноватой тяжести члена лорда Рамси у себя во рту, что почти забыл вкус женщины. Даже добротная шерстяная одежда цветов дома Грейджоев не спасала Теона от липкого взгляда хозяина. Он принадлежал Рамси, а Рамси принадлежал ему, хоть и готовился сейчас овладеть своей женой. Теон беспокойно провел по бедрам Джейни ладонями, чувствуя, как ломит обрубки пальцев. Она была все такой же сухой, и Теон боялся, что вот-вот его схватят за волосы на затылке, и Рамси, забыв о новобрачной, потащит его в подземелья, чтобы там еще что-нибудь отрезать бесполезному Вонючке - язык или, может быть, губы.
Теон проник языком в щель Джейни так глубоко, как мог, а потом раздвинул узкие складочки и нащупал чувствительный комочек. Слава старым богам, она повлажнела. Теон отстранился и склонил голову, слушая шаги Рамси. Скрипнула кровать, и хозяин окликнул его:
- Посмотри на меня, сладкий мой Вонючка!
Теон взглянул на них обоих - мужа и жену, обнаженных, лежащих на постели. Джейни смотрела в потолок, и между ног у нее блестело от слюны, а Рамси лениво поглаживал свой член. Вдруг он сел и другой рукой начал ласкать Джейни, не отрывая взгляда от Теона.
- Ты один тут еще одет. Давай, снимай с себя кракенские тряпки, покажи леди Арье, каким ты стал.
Теона окатило волной ужаса, и он упал на колени, запустив пальцы в волчью шкуру на полу.
- Пожалуйста, милорд, нет, пожалуйста, только не при ней, я ваш, только ваш, и лишь вы можете смотреть на меня... Нетнетнет...
Кто-то тряс его за плечи. Теон боялся открывать глаза - наверно, это лорд Рамси вернулся, чтобы наказать его за непослушание.
- Милорд, приказывайте... Я ваш Вонючка, я все исполню... - пролепетал Теон, закрывая лицо ладонями и надеясь, что хозяин смилостивится и перестанет так жестоко трясти его, может, даже не ударит.
- Теон! Теон, проснись! Это я, Джон, Джон Сноу, - голос был знакомым, но принадлежал не Рамси. Теон нерешительно убрал руки и увидел встревоженные глаза - темные, не прозрачно-серые, глаза Джона Сноу.
- Джон... - прошептал он и ухватился за плечи Сноу. - Мы в Винтерфелле?
- Да нет же! Мы в башне королевы Алисанны, очнись, Теон! Бастарда здесь нет!
- Есть, - прошептал Теон и улыбнулся. Джон глупо заморгал, а потом тоже невольно ухмыльнулся.
- Пришел в себя? Надеюсь, Сэм с Атласом не проснулись, ты ужасно кричал... Ты меня не боишься? - почти виновато спросил Джон.
- Тебя - нет, - ответил Теон. - Я боюсь за тебя. Сэм рассказал мне о твоих людях на Стене, как они чуть не убили тебя... Лорд Рамси показал мне вещи страшнее смерти, и если меня казнят перед северянами, то так тому и быть. А ты должен жить.
- Ты говоришь, как Мелисандра, - задумчиво сказал Джон. - Сэм передал мне ее слова: она сказала, что час моей смерти еще не настал. Почему ты думаешь, что я должен жить?
- Потому что Бран и Рикон живы, они не могли умереть, - торопливо начал перечислять Теон. - Санса и Арья... Джейни - не Арья, но твоя сестра тоже может быть жива... Ты должен разыскать их. Мы наверняка знаем только про Робба... - голос Теона угас.
- Я прощаю тебе смерть Робба, - сказал Джон. - В ней виноваты Фреи и Болтоны, и когда мы дойдем до Винтерфелла, я брошу Рамси перед тобой на колени и дам тебе свой меч после того, как он вкусит крови Русе Болтона. Мы отомстим перед всем Севером.
- Спасибо, Джон, - искренне поблагодарил Теон. "Если прежде твой меч не вкусит моей крови", - подумал он, но не сказал вслух. Если Джону надо будет выбирать между жалким перевертышем и верностью королю, то он выберет верность, как выбрал его отец, в этом не было сомнений.
Джон укрыл его шкурой и не отстранился, когда Теон придвинулся к нему.
...Теон проснулся раньше Джона. Рука Сноу была свободно перекинута через его талию, грудью он прижимался к спине Теона, и тот почувствовал, как в поясницу упирается твердость. Когда-то это бывало и с ним по утрам, и Теон съежился, охваченный странными чувствами: ревностью к одичалой, с которой Джон стал мужчиной, страхом перед лордом Рамси, будто тот через много лиг мог увидеть, как чужой обнимает его Вонючку, тоской по тем временам, когда они с Джоном и Роббом плескались обнаженные в винтерфелльских прудах, и неистовым желанием снова ощутить чье-то тепло. У Джона, должно быть, давно не было женщины после смерти той, единственной, и, может статься, он тоже хотел бы этого.
Теон накрыл руку Джона своей правой, почти целой, прижав ладонью к своей груди, и осторожно подался назад бедрами. Он боялся и ждал того момента, когда Сноу проснется. Хуже уже наверняка не будет - Джон может выгнать его из своей постели, велеть не унижаться, и только.
Джон шевельнулся и громко выдохнул на ухо Теону, машинально подхватил ритм его движений, но потом замер, сжав в горсти рубашку на исхудалой груди Теона.
- Пожалуйста, не останавливайся. Не отталкивай меня, - взмолился Теон и услышал в собственном голосе знакомые скулящие нотки. Он хотел, чтобы Джон продолжал, даже был готов раздеться для него, главное только не поворачиваться лицом, пусть делает это так, со спины, словно с какой-нибудь шлюхой, пусть так... Теон приспустил свои штаны и на ощупь сделал то же самое со штанами Джона. Член Сноу удобно лег между ягодиц. Его дыхание шевелило поседевшие волосы на затылке Теона, и тот обреченно ждал, когда Джон все же оттолкнет его.
Сноу крепко обхватил его за талию и потащил на себя, проезжаясь членом по впалому животу Теона. Он запрокинул голову и выдохнул сквозь зубы, сдавил коленями бедра Теона, и тот понял. Знакомое возбуждение шевельнулось в паху - как когда он хотел повалить жестколицую Рябину на стол и потискать сквозь платье сдобную Ягодку, хотел и не мог. А с Джоном мог делать, что хотел...
И Теон скользил ладонями по снежно-светлой коже Джона, мял его плечи, срывал поцелуи с полных губ и двигался в каком-то полубреду, чувствуя, как ноги Джона оплетают его, а член, зажатый между их телами, упруго подергивается. Он жадно впитывал каждое прикосновение пальцев Джона, круживших по спине под рубашкой и тискавших задницу. Теон был счастлив, когда Джон прижал его к себе, как любовника, низко застонал и выплеснулся себе на живот. Он был пьян доверием в глазах Джона, когда тот погладил его по запавшей щеке и мягко коснулся угловато выступившей скулы, а потом поцеловал, перебирая сухие, как солома, волосы. Уродство Теона как будто вовсе не заботило его.
- Мы можем и по-другому, - Теон понимал, что опять раболепствует и подлизывается, он чувствовал непреодолимое желание оправдаться, будто от него все еще воняло, и он, извалявшись в дерьме, осмелился извалять в нем и Джона, как если бы они были равны. - Если желаешь трахнуть меня или хочешь, чтобы я поработал ртом, только скажи...
На мгновение ему показалось, что Джон сейчас ударит его. Но Сноу сжал губы, и злой блеск в его глазах потух.
- Ты путаешь меня с бастардом Болтона? Я не хочу больше слышать такое от тебя. И не хочу ничего, чего не хотел бы ты. Я не собираюсь насиловать тебя или делать своим рабом. Ты, наверно, пока иначе не можешь, не веришь, что ты свободен. Но ты свободен. Я чувствую: Мелисандра уже близко. Раны, которые она излечила, зудят. Я не отдам тебя на расправу королю, я не позволю убить тебя, чего бы мне это ни стоило. И ты ничего не должен мне за это - совсем ничего, понимаешь? Ты ведь единственный человек, который, кроме меня, помнит Винтерфелл, каким он был, и этого достаточно.
- Винтерфелл. Я тебе верю, Джон: мы выгоним оттуда Фреев, Болтонов, Мандерли, самого короля и его красного бога. В Винтерфелле снова будут Старки. Но зима близко, как говорили твои предки.
- Зима близко, - посерьезнел Джон.
- Не страшно, если ты поцелуешь меня, - Теон откатился в сторону, улыбнулся и потянул к себе Джона. Ощущая на себе теплую тяжесть чужого тела, он и правда ничего не боялся. В грядущих битвах они с Джоном прикроют друг другу спины.
@темы: Теон Грейджой, фик, Джон Сноу, Рамси Болтон
-
-
22.08.2013 в 03:35Надо бы мне собраться и тоже сюда что-нибудь свое принести.
-
-
22.08.2013 в 06:19-
-
22.08.2013 в 10:57-
-
22.08.2013 в 11:23-
-
22.08.2013 в 15:43Любава21, Уйка,
mulrog, вот да, вы правы, это сериальный канон, и я даже особо не скрывала. х) У меня еще с Гарри Поттера есть тенденция подменять книжные образы визуалкой из экранизации. Но спасибо, что переступили через сквик!
-
-
24.08.2013 в 22:14-
-
24.08.2013 в 22:20-
-
24.10.2013 в 12:28-
-
24.10.2013 в 17:38Кстати, рада, что вы есть не только на форуме, но и на дайри. ))