[martinfanficclub]

Название: Почти как песня
Автор:  emerald
Бета:  darkling
Канон: ПЛиО
Категория: гет
Рейтинг: R
Персонажи и пейринги: Сандор/Санса
Жанр: романс, драма, местами юмор
Размер: в процессе
Аннотация: Blackwater AU. Сандор увозит Сансу по время Битвы на Черноводной, и дальше все, как в песне. Почти.
Предупреждения: AU, насилие, смерть канонных персонажей, Красная Свадьба.
Статус: в работе

Первая часть
Вторая часть

САНСА

Тетя Лиза оказалась совсем не похожа на маму. И даже не столько потому, что она была ниже ростом, толще, бледнее, и волосы у нее были цвета печеных каштанов. Мама никогда не велела бы тем, кто принес ей последний привет от погибшей сестры, ждать на кухне несколько часов. Она не стала бы принимать их, сидя на высоком троне и высокомерно глядя вниз. Мама бы обняла ее.

Под взглядом Лизы Аррен Санса вдруг почувствовала, что щеки у нее обветрились, губы потрескались, краска с волос слезла полосами, а платье пропитано запахом дыма и пота. «Я похожа на нищенку», — подумала она, и ей захотелось заплакать. Она ни разу не плакала в Лунных горах: ни когда серую лошадку убило сорвавшимся валуном, ни когда оборванный вонючий дикарь приставил ей нож к горлу, ни когда страж у Кровавых Врат отказывался их пропустить. Она не плакала с того дня, когда узнала про Красную Свадьбу, но сейчас она снова чувствовала, как у нее щиплет глаза. «Тетя Лиза думает, что я похожа на нищенку».

— Ты похожа на Кейтилин, — сказала тетя Лиза неодобрительно. — О чем только дядя думал, когда отправил тебя в Орлиное Гнездо? Кто-нибудь в замке видел, что ты красишь волосы?

— Нет, тетя. Я сказала, что очень замерзла, и не стала снимать платок.

— И на том спасибо. Что будет, если кто-то доложит королю о том, что я прячу у себя Старка? Дядя Бринден должен был подумать обо мне, о той опасности, которой подвергает Роберта! Но он всегда любил Кейтилин больше. Он оставил мою службу, чтобы восстать против законного короля, он требовал от меня, чтобы я послала войска в поддержку мятежника, когда мне нужно защищать моего сына, а теперь он прислал тебя! Все для Кейтилин, все для нее!

— Мне так жаль, что вам пришлось столько перенести, тетя.

Таким голосом Санса раньше говорила, что любит Джоффри, а вся ее семья — предатели. Королева обычно смотрела на нее с равнодушным презрением, но тетя Лиза оказалась гораздо доверчивее.

— Да! — воскликнула она. — Да, столько перенести! Никто не понимает, как я страдала, как тяжело мне было! Отец был так жесток со мной! У тебя доброе сердце, девочка, это хорошо. Не плачь, я позабочусь о тебе. В конце концов, все твои братья умерли, и ты теперь законная наследница Севера, когда-нибудь ты сможешь отплатить мне за мою доброту. Тебя ведь учили быть благодарной, правда?

— Да, тетя.

— Не зови меня «тетя», никто не должен знать, кто ты такая.

— Конечно, миледи.

Тетя Лиза довольно улыбнулась.

— Скоро все изменится, вот увидишь. Скоро все будет хорошо. Я скажу, чтобы для тебя приготовили комнату. Ступай.

— Спасибо, миледи. Я очень благодарна. Сандор будет вам верно служить.

— Он?! — пронзительно взвизгнула тетя Лиза.

Сандор усмехнулся.

— Ну что, прощай, Птичка, счастливо оставаться.

— Вон! — гневно завопила тетя Лиза. — Вон! Преступник, дезертир, враг короны! Вон из моего замка, и скажи спасибо, что я не вышвыриваю тебя в Лунную Дверь! Вон!

Санса вцепилась Сандору в руку, как будто его прямо сейчас хватали и тащили к неизвестной Лунной Двери.

— Тетя, пожалуйста! Он будет верно служить вам! Он спас меня! — Санса хотела было снова рассказать о том, как Сандор увез ее из Королевской Гавани, но вовремя прикусила язык — кажется, тетя ставила ему в вину именно это. — Он спас меня от горных дикарей!

Тетя Лиза схватилась за грудь и глубоко задышала.

— На вас… на вас напали горные кланы? Какой ужас! Я не знаю ни минуты покоя от этих ужасных дикарей!

— Бедная тетя! То есть, простите, миледи!

— И что же, этот человек, он… убил их?

— Он убил десять человек, тетя, и еще нескольких ранил.

(На самом деле, убитых было всего шестеро).

Тетя Лиза поджала губы.

— По-моему, ты хочешь обмануть меня, девочка. Горные кланы многочисленны. Он убил десятерых, а что же в это время делали остальные?

— Остальные стащили меня с коня, — спокойно пояснил Сандор. — Но видите ли, миледи, это был клан Обгорелых, а у них, полудурков, принято совать руки-ноги в костер, чтобы доказать доблесть. И когда они увидели, что у меня с лицом, то решили, что я самый доблестный воин во всех Лунных Горах, и в знак уважения позволили мне ехать дальше. Золото, конечно, отобрали, которое нашли.

Тетя Лиза начала ломать руки.

— Хорошо, хорошо, я… дам ему денег за то, что он тебя спас. И… припасов с собой.

— А если клан Обгорелых встретит меня по дороге обратно, я просто оторву башку их вождю и стану там главным. Спасибо за гостеприимство, миледи. Птичка, пусти меня.

Санса вцепилась ему в руку еще сильнее. Она не могла его отпустить, не могла попрощаться с ним, как прощалась с мамой, Роббом, Арьей, не могла остаться совсем одна с этой тетей, которая велела называть ее «миледи».

— Он не может уйти! — воскликнула она со слезами на глазах. — Он… он… — «Он все, что у меня осталось». — Он мой муж!

Тетя Лиза выпучила глаза и задвигала ртом.

— Что? Ты хочешь сказать, что Кейтилин позволила тебе выйти замуж за… за...?

Санса вспомнила, почему она так не любила лгать: в поддержку одной лжи всегда приходилось придумывать десяток новых.

— Когда Сандор привез меня в Риверран, про нас начали ходить слухи. Говорили, что он обесчестил меня по дороге. Тогда мама решила, что если никто не захочет взять меня в жены, то мы с Сандором должны будем обвенчаться. Но потом, когда… когда мы собирались ехать к вам, дядя Бринден велел Сандору жениться на мне перед отъездом. Чтобы не порочить мое имя второй раз.

Тетя Лиза прижала пухлые ручки к груди.

— Ох, деточка. Ох, деточка. Но ты хотя бы… вы хотя бы… Вы ведь не осуществили этот ужасный брак, верно?

С перепугу у Сансы заболел живот. Она вступила на очень скользкий лед. Говорить, что Сандор ничего с ней не делал, было нельзя — Санса точно знала, что неосуществленный брак считается недействительным. Значит, нужно было сказать, что делал, и молиться о том, чтобы тетя не поинтересовалась подробностями. Но если они делали это каждую ночь по дороге из Риверрана до Орлиного Гнезда… Санса была совершенно не готова объяснять, почему она до сих пор не беременна.

— Один раз, — сказала она смущенно. — Это было больно, и мы… решили больше ничего не делать, пока мне не исполнится пятнадцать. Тогда я смогу выносить здорового ребенка.

Тетя Лиза продолжила тяжело дышать и комкать платье на груди. Санса подумала, что надо бы остановиться, но, как всякий неопытный лжец, она не могла устоять перед искушением добавить подробностей.

— Но я делала… другие вещи. Ртом и руками.

Она понятия не имела о том, что такого неприличного можно делать ртом и руками, но она однажды подслушала, как Теон этими самым словами рассказывал Роббу о том, как ходил к Зимный город к шлюхам, и когда она потом спросила Робба, что это значит, то он страшно покраснел и сказал, что хорошие девочки не должны так говорить.

Кажется, хорошим девочкам действительно не стоило так говорить: тетя Лиза покрылась красными пятнами.

— Ох, деточка, — повторила она беспомощно. — Ох, деточка. Что же мне делать? Не знаю я, что с тобой делать. Мне вредно так волноваться. Я должна подумать. Как дядя Бринден мог так поступить со мной?! Что ты сказала стражникам?

— Что у меня письмо к леди Аррен, больше ничего.

— Ты не называла по имени его или себя?

— Нет, миледи.

— Хорошо. Запомни — я не знаю, кто ты такая. И его не знаю. Я не обязана знать в лицо всех головорезов Семи Королевств! Ты бедная швея, он твой муж, тебя зовут…

— Бет, — подсказала Санса, — а его Сэм.

— Пусть будет Бет, глупое имя. Ты умеешь шить хотя бы?

— Да, миледи. Шить, и вышивать, и плести кружево.

— Спасибо и на этом. Завтра начнешь шить мне платье. Я велю дать вам комнату. Не забудь, называй меня «миледи».

Комната, которую им отвели, оказалась совсем маленькой и тесной, из мебели там была только широкая кровать, дощатый сундук и умывальник, на полу не лежало даже самого захудалого половичка, но это была комната, с полом, потолком и стенами, и, самое главное, теплая. Санса поставила на пол узелок с вещами и собралась вынуть из него гребенку, но не успела — Сандор подхватил ее на руки.

— Ты что? — спросила она удивленно.

— Ртом и руками, — сказал он, смеясь. — Ах ты, дурочка.

И поцеловал ее в губы.

Когда-то давно Санса мечтала о поцелуе прекрасного принца. Ей казалось, что когда это произойдет, то сердце у нее затрепещет от счастья, как маленькая птичка. Но в этих мечтах у принца не было жесткой колючей бороды, он не давил ей так сильно губами на губы, не сжимал ее левую грудь, и, наконец, во время этих воображаемых поцелуев Санса никогда не чувствовала, что сделала какую-то ужасную ошибку.

Сандор бросил ее на кровать. На мгновение Санса подумала, что он сейчас ляжет сверху, но он остался стоять. Лицо у него было ужасное. Если бы Санса не знала его лучше, то решила бы, что сейчас он ее ударит.

— Зачем ты сказала леди Аррен, что я твой муж?

— Потому что она хотела прогнать тебя из замка!

— Ну и прогнала бы, тебе-то что?

«У меня больше никого нет», — подумала Санса. Когда-то у нее была семья, родители, братья, сестра, дом, но теперь ей остался только угрюмый, дурно воспитанный человек с обожженным лицом. Только он знал, что она не швея Бет, а Санса Старк. Отказать от него было все равно, что отказаться от самой себя.

— Понятно, — хмыкнул Сандор. — Не хочешь, чтобы твою собачку выгняли на мороз. Добрая девочка.

Санса с удивлением поняла, что он, кажется, хотел бы на ней жениться, и тут же обругала себя дурой. Как только она не поняла этого раньше? Если бы не шрамы у него на лице, она догадалась бы намного быстрее. Ей стало стыдно. Можно подумать, из-за этих ужасных ожогов он перестал быть человеком, мужчиной, не мог влюбиться в девушку. «Я ничем не лучше, чем сир Борос Блаунт и все прочие, кто называл его псом», — подумала она и сказала:

— Мы можем пожениться, если ты хочешь.

Сандор внимательно посмотрел на нее сверху вниз.

— Я ведь не выйду замуж за богатого и знатного лорда, правда? У меня нет больше ни мамы, ни брата, ни Севера, что бы там ни говорила леди Аррен, я никто, швея Бет. Почему бы мне не выйти замуж за наемника? Для швеи Бет это хорошая партия.

— Сопля ты зеленая.

— Что?

— Замуж она выйдет. Ртом и руками. Знаешь, Птичка, если меня припрет, я пойду себе щлюху найду — она хотя бы притворится, что ей не противно.

«Мне не противно, — подумала Санса, — я просто не ожидала и испугалась».

— Ты мог бы хотя бы сказать мне спасибо, — сказала она.

Сандор отвесил ей шутовской поклон.

— Спасибо, добрая госпожа!

— Перестань! Ты спас меня на улицах, когда толпа хотела меня убить, ты увез меня из Красного Замка, ты защищал меня в Лунных Горах, я все это помню и очень благодарна тебе. Но я ведь тоже тебя защищала! Я уговорила Робба оставить тебя в Риверране. Я вступилась, когда тебя хотели испытывать огнем. Я не дала леди Аррен тебя прогнать. Если бы не я, тебя бы убили разбойники, или люди твоего брата, или горные кланы, а ты ни разу не поблагодарил меня, только все время говоришь, что я дура!

Она впервые увидела, как Сандор не находит, что ответить. Это было очень приятно. Чтобы закрепить успех, Санса встала с кровати, разгладила ладонями платье и снисходительно сказала:

— Я попрошу, чтобы нам принесли горячей воды. Мне надо покрасить волосы, а тебе не мешало бы помыться с дороги.

— Бет, птичка моя, — нежно ответил Сандор, — кто это тебе, бедной швее, будет ванну в комнату тащить? Ты что, леди? Сама в баню сходишь.

Санса почувствовала, что краснеет. Она взяла узелок с чистым бельем, достала из другого узла чернильный порошок и гребенку, горделиво выпрямилась и величественно вышла из комнаты. Сандор, к его чести, засмеялся только после того, как она закрыла за собой дверь.

«Если бы мы были в песне, то я бы, конечно, полюбила рыцаря, который столько раз меня спасал», — думала Санса, сидя в тесном тазу и поливаясь теплой водой. «Но жизнь — не песня. Я не могу полюбить человека просто потому, что это правильно, или красиво, или чтобы ему было приятно. И я не выйду за него замуж, раз он такой. Если бы отец называл маму дурой или обещал ей, что пойдет к шлюхам, то они бы никогда не были счастливы». Она потянулась, чтобы намылить себе спину, и чуть не вылетела из таза на пол.

Когда она вернулась в комнату, Сандора там не было. Санса разделась, забралась под одеяло и постаралась не беспокоиться о нем. Получалось плохо. Она могла сколько угодно говорить себе, что Сандор просто пошел выпить, но в ее воображении в комнату врывались вооруженные стражники и волокли его к таинственной Лунной Двери.

Он вернулся, когда Санса уже почти решилась встать, одеться и идти его разыскивать. Когда он появился в дверях, Санса чуть не зарыдала от облегчения, но тут же натянула одеяло почти до подбородка. Ей внезапно пришло в голову, что на ней только тонкая ночная рубашка, а в комнате всего одна кровать. Она спала в обнимку с Сандором всю дорогу до Кровавых Врат, но тогда они оба были одеты, и это было до того, как он поцеловал ее в губы.

— Не бойся, я на пол лягу, — проворчал Сандор.

— Не надо. Я… я сама могу спать на полу.

Сандор посмотрел на нее и покачал головой.

— Если бы мне так не хотелось спать, я бы тебе даже позволил, но ты же всю ночь будешь пищать, что тебе жестко и неудобно. Ладно, на этой кровати можно хоть четверым уместиться, двигайся к краю.

Санса подумала, что если бы они были в песне, Сандор положил бы между ними обнаженный меч, и впервые по-настоящему обрадовалась тому, что жизнь — это не песня. Ей совсем не хотелось бы спать, зная, что где-то неподалеку лежит острое лезвие.

Но, должно быть, меч все-таки лежал на кровати, потому что ночью он разрезал ее пополам. Обе половинки, кружась, плыли по Трезубцу, и постепенно удалялись друг от друга. Санса пыталась подгрести подближе, но в ужасе отдернула руку — из воды на нее смотрели мертвые окровавленные лица. Мама и Робб сидели на своей половинке кровати, не обращая никакого внимания на Сансу, а Арья довольно показывала ей язык. Вдалеке показался темный замок: две высокие башни, соединенные мостом, перекинутым через реку. На мосту стоял Джоффри и держал в руках арбалет. Он прицелился, выстрелил, огненная стрела вонзилась между мамой и Роббом, и их кровать загорелась. Санса закричала, Джоффри увидел ее, прицелился ей прямо в сердце, и Сандор бесцеремонно перекатил ее по кровати, словно куль с бельем, пока она не уткнулась ему в плечо.

— Не ори, кругом люди спят, — сказал он шепотом. Санса всхлипнула, обняла его за шею и снова заснула.